Глава 8

Когда я закончила говорить, мы с Лесей ещё какое-то время хранили молчание. После таких откровений – как с моей стороны, так и с её, нам обеим было о чём задуматься. Да, и приготовление вкусной пищи – тот процесс, который требует к себе пристального внимания и полной отдачи, а потому совершенно не сочетается с серьёзными разговорами. А на светскую болтовню как-то не было настроения. Пока.

Выговорившись, я почувствовала колоссальное облегчение. Настроение резко улучшилось. Я улыбнулась – жизнь налаживается. А прошлое… Пусть остаётся в прошлом, там ему самое место. Хватит хандрить, впереди ещё столько всего интересного!

Пока подруга занималась салатами, я взяла говяжью вырезку, промыла её и нарезала поперёк волокон. Потом под чутким руководством Леси нашла самую большую сковороду, капнула в неё постного масла и выложила мясо. Посыпала его перцем, рубленым луком и присолила. Всё. Можно чистить картошку.

Сама Леся, которой удалось сварить тушки кальмаров так, чтобы они остались мягкими, теперь тоже занималась однообразной работой – нарезкой. Руки при деле, а голова свободна. И, само собой разумеется, полна незаданных вопросов. Я с минуту понаблюдала за её внутренней борьбой и не выдержала, улыбнулась шире. Сама тоже любопытная – дальше некуда. Все мы, женщины, такие. Ничего не попишешь.

– Лесь, выкладывай уже, не томи. Я же вижу, ты места себе не находишь. Так приплясывать с ножом в руках – грубейшее нарушение правил техники безопасности по работе с колюще-режущими предметами, – хихикнула я.

– Ммм, я смотрю, кому-то здорово полегчало. На самом деле, не хочу пока задавать никаких вопросов – ты сейчас такая довольная, вдруг, спрошу что-нибудь не то, и ты опять скиснешь…

– Не-дож-дёшь-ся! – практически по слогам произнесла я. – С сегодняшнего дня я начинаю новую жизнь. Ты, надеюсь, поддержишь меня в этом начинании? – Я снова не смогла сдержать улыбки. Давно уже не чувствовала себя так легко. Ощущение эйфории окрыляло – хотелось кричать об этом всему миру, танцевать и сворачивать горы. И всё это одновременно.

– Куда ж я от тебя денусь-то? – Леся широко улыбнулась мне в ответ. Какая же она красивая, когда улыбается. Нет, не так. Красивая она всегда. А когда улыбается – просто ослепительная. Ровные белые зубки, ямочки на щеках… лицо, озарённое внутренним светом. Не зря же говорят – хочешь узнать, каков человек, прислушайся к ощущениям, которые вызывает у тебя его улыбка.

Я продолжала любоваться подругой. Глупышка, она говорила мне, что стесняется своих шрамов. Но они же совсем незаметны. Тот, который на лбу, у самой кромки волос, она прячет под густой чёлкой. На мой взгляд – совершенно напрасно, ведь, чтобы его разглядеть, надо знать о его наличии и очень долго присматриваться. Ещё одно напоминание о той аварии – сетка тонких шрамов, покрывающих её руки. Но и эти дефекты кожи настолько бледные, что едва различимы. А на фоне общего впечатления от изящных запястий и длинных пальцев они и вовсе теряются. Кто вообще обращает внимание на такие мелочи?

Леся высокая – метр семьдесят три – всего на пару сантиметров ниже меня, и стройная, если не сказать – хрупкая. Но, не худая, всё при ней. У неё прямые иссиня-черные волосы, блестящие и спадающие чуть ниже лопаток. Глаза – карие, почти чёрные. Очень тёмные брови и ресницы. Чуть смугловатая кожа и яркие губы. Неужели она не замечает взглядов, которыми провожают её встречные парни?

– О чём задумалась с таким мечтательным видом? – Всё ещё улыбаясь, спрашивает она.

– О том, что ты красивая. – Выпалила я. – А ещё – что по тебе столько народу сохнет, а ты никого в упор не замечаешь, никаких, даже самых целомудренных, отношений не заводишь. Не то, что наши общие знакомые. Извини, конечно, за бестактность, но я не понимаю, почему. – Сама не знаю, почему я завела разговор в эту степь. Интересно, это побочный эффект от глинтвейна, или я просто дала себе волю и расслабилась по полной программе?

Леся, тем не менее, и бровью не повела. Даже улыбаться не перестала.

– Ты про обустройство личной жизни? Да как-то пока не хочется. Смотрю на наших одноклассников, как они ссорятся, мирятся, сходятся, расходятся… и всё ради чего? Чтобы быть не хуже других? Ну, ты же в курсе, что половина наших девочек – уже не девочки. И из них только одна-две сделали этот шаг если не осознанно, то с уверенностью, что по большой любви. И что все они от этого получили? Осознание собственной исключительности? Вон, Ира на днях жаловалась: "трахаешься, трахаешься" – говорит – "и гадаешь, будет ли у вас хоть какое-то будущее, или используют тебя как шкуру и передадут в следующие руки…" И это в свои неполные шестнадцать. Попробовала она одному отказать, еле ноги от него унесла – как это так – другу дала, а ему – нет? Ирка, конечно, та ещё штучка, и её пример – слишком утрированный, но всё же. Понимаешь, мне кажется, что, заводя с кем-либо отношения – пусть даже по началу чисто платонические – надо мысленно ответить себе на вопрос, готова ли ты с этим человеком завести общих детей. Если ответ отрицательный – то нечего и время тратить. Вот такая я идеалистка, ты уж извини. Особенно, насмотревшись на свою двоюродную сестричку.

– Лучше быть одной, чем с кем попало, – усмехнулась я. – Уважаю. Радикальные жизненные принципы – гораздо лучше, чем их полное отсутствие. Ну, у меня тоже свои тараканы в голове. Не думаю, что когда-нибудь решусь снова с кем-то сблизиться… Так а что там с сестричкой? – Я мастерски меняю темы разговора, разве нет?

– Есть у меня сестричка. Ей сейчас восемнадцать. И сыну четыре месяца. Залетела, когда ей семнадцать было. От большой-пребольшой любви. Поженили их быстро, живут теперь все вместе у её родителей. В общем, ничего особенного. Всё как у всех. Кстати, можно задать тебе очень личный вопрос?.. Ну, ты не обязана отвечать…

– Задавай, почему бы и нет. После того, что я тебе уже рассказала – слишком личных вопросов быть не может. – И я не кривила душой. Почему-то мне казалось, что будет правильно, если у нас не останется секретов друг от друга.

– Ааа, ладно. Ну… А, эээ… какие-нибудь последствия были после того… случая с тобой?

– Ничего не скажешь, интересный вопрос. Честно говоря, я просто упустила из виду этот момент, когда рассказывала. Нет, к счастью, не было. По крайней мере, физических. Мне, и правда, очень повезло. Смешно это слышать, да? Он меня ничем не заразил и… этой, ну, ты поняла… спермы, короче… так вот, её во мне не обнаружили. Нашли чуть-чуть чужой флоры, ну, без всякой заразы, просто… вот. А самой хорошей новостью было то, что со слов эксперта, даже слегка потрёпанная девственность осталась при мне – всего-то пара надрывов и синячков. Короче, бережный мне насильник попался, всё не как у людей. Или просто некрофилия его не возбуждает – думаю, я мало чем, кроме температуры тела, от трупа отличалась. Или испугался… я же сознание потеряла. – Такой тирады я сама от себя не ожидала. И, что самое удивительное, произнесла её без внутреннего содрогания. Точно, градус сделал своё дело. Ну и ну…

– Эээ, ничего себе. А как так может быть? Ну, чтобы всё осталось?

– Ну, там осталось далеко не всё. Хм. Та женщина сказала, что я очень удачно отделалась. А объяснила она это эластичностью тканей и особенностями моего строения. Короче, с какой стороны не глянь – везде повезло. – Я гнусно хихикнула. – Ну, если не обращать внимания на причину моего к ней попадания.

– Да, ну тебя. Ещё и шутишь…

– Я же сказала, хватит мне кукситься, буду жить дальше. И так год в личном аду провела…

Леся вертела в руках креветку. Обдумывала сказанное? А какая-то часть меня тем временем ликовала, избавившись от очередной страшной тайны, которую я столько времени бережно хранила в себе…

– Знаешь, – голос подруги зазвучал тише, проникновеннее. – Кажется, я кое-что поняла. Пока ты не спросила, я даже особо и внимания не обращала… По-моему, я знаю, почему до сих пор ни с кем не встречаюсь. Может, со стороны это покажется глупостью, но я попробую объяснить. Не знаю, сталкивалась ли ты с чем-то подобным – иногда бывает такое… состояние, что ли, когда точно знаешь… просто знаешь, что что-то должно быть именно так, и никак иначе. И всё.

Леся примолкла, закусив губу. Нахмурилась. Взмахнула рукой, словно пытаясь помочь себе подобрать нужные слова… Выглядела она при этом очень взволнованной, а я не могла понять, что её так задело. То, что я её об этом спросила? Не похоже.

– После той аварии мне не даёт покоя один вопрос: кто там был помимо нас с Лёшей? Кто-то вернул меня буквально с того света, фактически вдохнув в меня жизнь. Я ведь точно знаю, что умирала. И медики это подтвердили. Потом уже, задним числом. Ко мне в палату почти каждый день приводили новых врачей – посмотреть на "уникальный случай – травмы, практически несовместимые с жизнью, а девочка сама выкарабкалась" – я же слышала, что они говорили. И кто-то ведь вытащил меня из машины, кто-то был со мной… кто-то вызвал "Скорую". Звонок диспетчеру с неопределённого номера – они до последнего момента думали, что это – розыгрыш. А когда приехали, кроме нас там никого не нашли, хотя и не искали особо – не до того было. Так кто же там мог быть?

Леся говорила и жестикулировала так эмоционально, что мне почему-то стало немного стыдно, что я не знаю ответа на её вопрос. Я виновато пожала плечами, так и не найдя подходящих слов. Немного успокоившись, она продолжила.

– А ещё – чужие эмоции… Это я сейчас понимаю, что они чужие, а первое время думала, что сошла с ума. Да не переживай ты так, со мной всё в порядке, даже справка есть, – она слабо мне улыбнулась, – я вообще завела об этом разговор, чтобы ответить на твой вопрос. Алиса, не смотри на меня так, а то мне страшно даже представить, что ты обо мне подумаешь, когда услышишь продолжение…

– Кто угодно, но только не я. Если что, нас в одну палату поселят, так что мне можешь смело рассказывать всё. Если хочешь, можешь даже немного приукрасить, я не обижусь.

– Не, приукрашивать точно не буду, и так всё невероятно. Так вот. Мне периодически снятся необычные сны. Только не смейся. В них я оказываюсь в каком-то странном месте. Даже не в каком-то конкретном месте – окружающая обстановка бывает разной… Не знаю, как объяснить, просто, когда я туда попадаю, то знаю, что это – именно оно. Там всегда кажется, будто ты – лишняя… ну, что-то вокруг тебя есть, но в то же время как бы ничего и нет… то есть, ты сама по себе … А ещё там не ощущается время… Совсем запуталась. Вроде, всё просто и понятно, а объяснить не могу…

– Ладно тебе, не мучайся. Я как раз знаю, что иногда встречаются такие вещи, которые невозможно объяснить, как ни старайся. Так что, оставь пока… Насколько я поняла, тебе снятся сны про это место? Там что-то происходит, или это место само по себе странное?

– Ну… ничего особенного там не происходит. Просто, я там не одна. Всё время чувствую чьё-то присутствие. И, знаешь, что самое удивительное? Я однажды сорвала там травинку, довольно сильно об неё при этом порезавшись, и проснулась. А когда открыла глаза, ладонь была оцарапана до крови там же, где мне и приснилось… я тогда ещё подушку кровью испачкала. Ничего не понимаю, как такое может быть?

– Если честно, не знаю. Я тоже как-то раз всё утро ломала голову над тем, откуда у меня чуть выше колена взялся огромный свежий синяк… пока не вспомнила, как мне ночью снилось, что я долго от кого-то убегала и упала на острый камень. После чего – проснулась, потёрла ушибленное место и снова заснула. Я тогда не придала этому значения и списала всё на буйную фантазию, но, может, и зря. Кстати, сейчас надо залить картошку майонезом, присыпать её сверху тёртым сыром и поставить в духовку минут на сорок…

– Ммм, вкусно, наверное, будет… Как поставим, пойдём ко мне в комнату – там кресло и диван удобные, не чета этим табуреткам. Совсем забыла… ты же знаешь, что моя мама – из того же города, где вы раньше жили?

– Да. Папа очень обрадовался, что встретил землячку. Я смотрю, многие вдали от родных мест становятся очень сентиментальными…

– Это точно. Моя мама, вон, каждую неделю в интернете читает сводку новостей из родного города.

– Ничего себе. И что там хорошего пишут?

– Пойдём, я тебе покажу. Если ты, конечно, не против. Она говорила, что всё очень сильно изменилось – раньше было спокойно – тишь да благодать, а в последнее время регулярно о каких-то ужасах пишут… Так что, может, это и не лучшая идея.

– Нормальная идея, ничем не хуже других. Самой интересно, что там, да как. Помню, перед тем, как мы уехали, по всем каналам крутили сюжеты про банду каких-то изуверов… не знаю толком, чем они занимались, но наша пожилая соседка причитала, что тоже уехала бы, если бы средства были. Люди боялись из дому выходить…

Леся выставила таймер на духовке и повела меня в свою комнату – повышать общую эрудицию за счёт годичного запаса международных сплетен. Тоже, нужное дело. Заодно и напомню ей, чтобы рассказ свой о снах закончила. Она явно хотела ещё что-то добавить…