* * *

Это случилось во вторник. С самого утра я не находила себе места и придумывала оправдания, чтобы не идти на подкурсы. Не знаю почему, но мне очень не хотелось попадаться на глаза Руслану Андреевичу – такая возможность пугала и нервировала меня, даже невзирая на то, что по вторникам я ни разу не видела его на кафедре. Может, всё же стоит подстраховаться и придти прямо к началу занятия – тогда мне точно удастся избежать встречи с ним?..

Не удалось. Он вошёл в аудиторию через несколько минут после начала лекции и, кивнув в ответ на наши нестройные приветствия, направился прямиком к преподавательнице. Они о чём-то говорили, настолько тихо, что мне не удалось ничего расслышать, хотя, впрочем, я не особо-то и старалась, полностью сосредоточившись на пытке слиться с окружающим фоном, как можно ниже наклонившись над тетрадью и прячась за спины сидящих передо мной одногруппников. Хорошо, что мальчики у нас не мелкие…

– Алиса, собирайте вещи – и на выход. – Сердце запнулось, внутри всё похолодело. Меня теперь отчислят? Вздрогнув, я выглянула из своего импровизированного убежища: Руслан Андреевич даже не посмотрел в мою сторону… чего не скажешь обо всех одногруппниках, которые с интересом разглядывали меня: кто-то – украдкой, кто-то – во все глаза… Опять в центре внимания…

Я отказывалась в это верить. Нельзя же так строго, в самом-то деле… Я же всего одно занятие пропустила… ну, не считая тех, первых… Я сидела, не в состоянии заставить себя пошевельнуться, и наблюдала, как мой наставник за что-то благодарит нашу преподавательницу, идёт к выходу… Он остановился у двери и обернулся, наградив меня испепеляющим взглядом.

– Хватит тянуть резину, вы тратите чужое время. – Кажется, я крепко влипла. Его предостерегающий тон не обещал ничего хорошего. Трясущимися, непослушными руками я затолкнула в сумочку тетрадку и ручки, даже не заботясь о том, чтобы разложить всё по отделениям.

– И верхнюю одежду не забудьте. – Эта фраза похоронила все мои надежды. На негнущихся ногах я поспешила к двери, боясь, что из глаз брызнут слёзы…

Он стоял прямо напротив выхода из аудитории, опершись на подоконник. Моё появление вызвало у него кривоватую усмешку, и он поманил меня к себе.

Я сделала пару шагов навстречу к нему, готовая в любой момент отскочить – как от ядовитой змеи. Окинув меня с ног до головы скучающим взглядом, он выдал вердикт:

– В преподавательскую. – Блядство. Это словосочетание скоро будет преследовать меня в кошмарах.

В преподавательской опять никого не было. Мой наставник указал мне всё на тот же стул, что и раньше, а сам начал расхаживать по проходу между столами.

Примостившись на краешке, я поставила сумочку на столешницу, а руки сложила на коленях. А он тем временем неспешно прогуливался передо мной, и, кажется, не обращал на меня совершенно никакого внимания.

Молчаливая пауза затягивалась, но я не решалась нарушить её – просто сидела и наблюдала за ним. Через какое-то время мне стало казаться, что он вообще позабыл о моём присутствии… вот тогда-то он и заговорил.

– Ничего не желаете мне сказать?

Этот вопрос выбил меня из колеи. К чему-чему, а к такому я точно не была готова.

– Эммм, мне правда жаль, что я пропустила ле…

Он резко развернулся, наградив меня таким взглядом, что мои оправдания оборвались на полуслове. Какое-то время он просто разглядывал меня, а потом шагнул ближе.

– Алиса, почему-то мне кажется, что вы способны на большее. Ну же, придайте своим словам убедительности – или придумайте что-нибудь более правдоподобное, чем избитая фраза из дешёвого американского фильма с плохим переводом.

Он опять глумится надо мной. Да сколько уже можно-то, а? Я поймала себя на том, что сижу, сгорбившись – в классической заискивающе-извиняющейся позе подчинённого. Разозлившись – на себя, на него – я резко расправила плечи, откидываясь локтями на стол. И при этом неосторожно толкнула сумочку, от чего она опрокинулась на бок, а всё её содержимое веером разлетелось по полу. Я затаила дыхание…

Руслан Андреевич с интересом разглядывал разноцветные фольговые квадратики, лежащие прямо у его ног… Блядство! Лучше бы я их дома спрятала! Лучше бы их мама нашла! Но – как всегда – случилось самое худшее из всего возможного!

Оценив содержимое моей сумочки, мой наставник хмыкнул, ухмыльнувшись. Затем его насмешливый взгляд переместился на меня. Я вспыхнула, страстно желая провалиться сквозь пол.

– Алиса, вот уж никогда бы не подумал, что вы из тех девушек, которые наивно полагают, что толщина как-то влияет на степень защищённости. – Лицо залила краска. Да, на свадьбе – в числе всего прочего – мне как раз вручили и пару особо толстых кондомов… Блядство!!!

– Это… это не моё. – Мой голос прошелестел настолько тихо, что я сама с трудом разобрала слова.

– Да? Как интересно. А что оно тогда делает в вашей сумочке?

– Это… это подарок.

– Дааа? – Господи, более глумливого тона не существует в природе! – Всё интереснее и интереснее…

– Я ни с кем не…

– Охотно верю. – Вся весёлость из его голоса испарилась. – Только в этом нет ни капли вашей заслуги.

– Да идите вы!.. Ой! – Я прикрыла ладонью рот, будто могла запихнуть слова обратно. Он прищурился.

– Не уточните, куда именно? – Ледяной тон, в котором сквозит ничем не прикрытая неприязнь…

Мерзавец. Да как у него наглости хватило строить теперь из себя оскорблённую невинность? Он заслужил это – и я ещё слишком долго сдерживалась. Он разозлил меня. Да кто он такой, чтобы читать мне нотации? Я сверлила его взглядом – надеясь, он прочтёт в моих глазах то же самое, что я услышала в его голосе.

– Извините, – выплюнула я.

– Вот так-то лучше. – Ещё минуту назад он чуть ли не шипел, а теперь – беседует со мной светским тоном. Псих. – К слову, в чём-то вы правы – я сейчас ухожу. А вы идёте вместе со мной…

Я не стала спрашивать, куда. Судя по тому, что он захватил пальто, нас ждёт административный корпус – и моё отчисление… Я молча оделась, взяла сумочку и покорно поплелась за ним следом…

Мы вышли с кафедры. Он молчал, я – тоже. Мне было над чем подумать…

Из головы не шли воспоминания о той единственной его лекции, на которой я поприсутствовала. А точнее, о том, что было потом…

…После лекции Леся зашла к Ольге Анатольевне, а мы с Ларой ждали её, расположившись за одним из столов, стоящих в коридоре. Я перечитывала конспект, а Лара обновляла боевую раскраску. На работу, что ли, собиралась?

Как она может оставаться такой спокойной? Когда после занятия все мы высыпали в коридор, "беспризорная" часть нашей группы просто-таки бурлила, и, если честно, я не понимала их причины такого подъёма и… восторга? Парни чуть ли не визжали от радости, что "наконец-то" и "наверное, скоро и в катакомбы полезем"… Что именно "наконец-то" и какие ещё "катакомбы" – на этот счёт у меня не было совершенно никаких идей. Бред какой-то. Те из нас, у кого были кураторы – наверное, все, кроме меня – выглядели более спокойными, хотя и немного – самую малость – удивлёнными.

А Лара… Ну, она была непробиваемой. А когда я спросила у неё, почему, она ответила, что Руслан Андреевич, оказывается, ещё на самом первом занятии пообещал рассказать кое-что совсем необычное и неожиданное… "И вообще", – сказала она, – "подумаешь, странности всякие. Вот", – говорит, – "бабка у меня в деревне, так та специалист по странностям. И верят же люди в гадания и прочую мистику, а в это, что – не должны?" Железобетонная логика…

Она на миг оторвалась от зеркала и, видимо, заметив выражение недоумения на моём лице, спросила:

– А ты что, на собеседовании при поступлении не была? И ни разу к нашему заведующему не ходила? И к этой – как её там… Василенко?

– Неа, а что, надо было? И кто это такая?

– Баба одна… толстая такая… Ты, Алиска, как не от мира сего. Всегда ни при делах, ничего не знаешь. Меня на собеседовании не меньше часа мурыжили – все соки выжали. Я там уже жалеть начала, что вообще пришла… – Я вспомнила, как Ольга Анатольевна привела нас с Лесей к Леониду Васильевичу, который подписал наши заявления и произнёс небольшую напутственную речь. Собеседование? Мурыжили? Не, не слышала…

А Лариса, видно, завелась, потому что продолжала тараторить без остановки.

– Конечно, за тебя же, наверное, Русик везде бегает… И правда, зачем тебе при таких раскладах во что-то вникать?

– Кто?.. Куда бегает?..

– Дуру не включай. Куратор твой. Он же, небось, уже всё тебе рассказал, что ты теперь пары сачкуешь…

– Что рассказал?

Она не ответила, продолжая активно работать кисточкой, нанося блеск на губы. Закончив, она пару минут придирчиво разглядывала своё отражение в зеркале, то надувая губки, то складывая их для поцелуя… Потом внезапно повернулась ко мне.

– Алиска, признавайся, как тебе это удалось – такого мужика отхватить?

– А? Ты о чём?

– Ой, да ладно, не придуривайся. Русик… Он такой клёвый…

– Лар, ну хватит уже. Все уши прожужжала. Тем более, что шансов у тебя – ноль. Ты же не думаешь, что такой во всех отношениях замечательный – как ты выражаешься – мужчинка будет грустить в одиночестве, дожидаясь тебя? У него, небось, жена есть.

– А ты у него кольцо видела? Я – нет. И вообще, жена – не стена, подвинется.

– В любом случае, не думаю, что он клюнет на малолетку. – Мои слова неожиданно больно ударили меня же. Я – такая же малолетка. И у меня тоже нет шансов… – Так что, флаг тебе в руки… – "И электричку навстречу…"

– Ой, Алиска, малая – не старая. Вот увидишь ещё. А какие у него глазки… Я такого цвета ещё ни у кого не видела. То ли светло-светло серые, то ли бледно-голубые…

– У него тёмные глаза. – Я поёжилась, вспоминая тот испепеляющий взгляд, который я заслужила, придя к нему на лекцию нетрезвой… – Ты прямо перед ним сидишь, и ещё не рассмотрела? Или ты смотришь только пониже пояса?

– Сама ты не рассмотрела с перепою. Светлые у него глаза!..

– Девочки, не ссорьтесь! – Леся опять успела вовремя. – Я проглотила едкое и оскорбительное замечание, которое чуть было не сорвалось у меня с языка, и обратилась к подруге.

– Лесь, скажи, пожалуйста, какого цвета глаза у Руслана Андреевича, а то Лара совсем голову потеряла от переизбытка гормонов.

Победно смотрю на Лару.

– Светлые… – Леся старательно вспоминает, наморщив лоб. – По-моему, голубые. Интересный такой цвет… как в толщу льда на свет смотришь. – Я была настолько потрясена, что даже не обратила внимания на высказывание Лары, которое при других обстоятельствах ни за что не спустила бы ей с рук.

– Что, выкусила? Пить надо меньше! – Лара торжествует, чуть ли не приплясывая от радости.

Я отмахиваюсь от неё как от назойливой мухи. С ней я разберусь позже…

У него тёмные глаза. Тёмные, как грозовые тучи. И молнии мечут не хуже… Сегодня я это хорошо рассмотрела. К слову, о неосведомленности…

– Почему вы мне ничего не рассказываете? – Я решилась нарушить молчание, осмелев, наверное, от того, что мы вышли с территории Университета… Кстати, а куда он меня ведёт?..

– С тем же успехом я могу задать вам встречный вопрос: а почему вы у меня ничего не спрашиваете? – Он немного замедлил шаг, и теперь я шла рядом с ним.

– Хорошо… Почему меня взяли к вам без собеседования? Это же, вроде бы, стандартная процедура?

– У вас, Алиса Денисовна, ситуация не стандартная. Поэтому, и процедура – тоже.

– А поподробнее можно?

– Алиса, если у вас есть конкретные вопросы – задавайте их. А если нет – этим займусь я.

Я вздохнула.

– Куда мы идём? И зачем?

– Я – гуляю. Вы – прогуливаете. Вам это не впервой, поэтому не утруждайте себя изображать праведное негодование. Всё равно, у вас это получится неубедительно.

– Руслан Андреевич, ну, может, хватит уже? Да, я поступила плохо. Но, ведь, и вы надо мной постоянно издеваетесь…

– Может, пока и хватит. Но не расслабляйтесь особо. А теперь – очень-очень детально, вплоть до мельчайших подробностей – опишите вечер пятницы. Часть о том, как вам жаль, что вы пропустили мою лекцию, можете опустить.

У меня отвисла челюсть. Вечер пятницы? Интересно, что ему известно? Надеюсь, что он не сидел там под каким-нибудь кустом… От этой мысли стало жарко… Он же истолковал моё молчание по-своему.

– Ладно, зайдём с другой стороны. Представьте, что я – ваша подружка. Подруге же вы всё рассказываете, верно?..

Я мямлила и запиналась, рассказывая о том, что случилось в пятницу. Всё, что касалось Олега, я ужала в одно предложение. Куратор слушал меня с задумчивым видом. Настолько задумчивым, что я начала засомневаться, слышит ли он меня вообще. Я замолкла после описания сцены, где Леся отвлекла меня от Олега. Пока я раздумывала, что ещё из того, что произошло потом, можно рассказать, не марая свою и без того потрёпанную репутацию, Руслан Андреевич наконец-то взглянул на меня.

– Алиса, а вам не кажется, что девушка, чья сумочка набита презервативами всех видов и мастей, могла быть и поразговорчивей?

– Ну, вы же сами согласились, что хватит…

– Ладно. – Примирительно согласился он. Казалось, эта тема временно перестала его интересовать.

– Так какие же вы сделали выводы из случившегося?

– Ну… я хотела… как бы так выразиться… сожрать своего парня. Тьфу, бывшего. Только…

– Кровушки захотелось? И вас это поставило в тупик? Кстати, это от него вы так убегали?

Что?! Ему и об этом известно?

– Алиса, отвечайте на поставленный вопрос. Уехали вы в начале двенадцатого, домой попали в половину третьего. Догадываетесь, каким будет следующий вопрос? К слову, на месте ваших родителей – если бы это моя дочь вломилась домой в полтретьего ночи, запыхавшись и озираючись по сторонам, как загнанный зверь, и в то же время совершенно не желающая вразумительно объяснить, от кого она так убегала – я бы наказал её, вместо того, чтобы покупать ей мобильный телефон…

– Они… что? – Мне? Телефон? – А вы откуда знаете?

– Ваши родители общаются с родителями вашей подруги, которая, кстати, совершенно незаслуженно всегда вас выгораживает…

– А вы тут причём?

Он пожал плечами.

– Должен же я как-то отслеживать все ваши похождения.

– А у меня спросить?

– Вы, уважаемая, сами порой не в курсе, что происходит вокруг вас. Что возвращает нас к предыдущему вопросу: что было после того, как вы уехали?

Я покраснела ещё сильнее – если это вообще было возможно. Потом выдавила, что мы поехали к Олегу, но тот уснул… Мой наставник казался заинтересованным.

– А жажда? Или вам удалось переключиться?

– Не было у меня с ним ничего!

– Да, я уже понял, что вы поцеловали его в лобик и пожелали спокойной ночи…

– На самом деле, как-то так и получилось. Я сказала ему, чтобы он спал. Он и уснул…

Руслан Андреевич что-то пробурчал себе под нос. Потом, мельком взглянув на меня, задал следующий вопрос.

– Так от кого вы тогда убегали?

Пришлось рассказать ему и про переход, и про машину, въехавшую в столб… Он выслушал меня молча.

– Знаете, в чём заключается коварство этих мест? За грань очень легко проникнуть… В подобных местах – особенно. Держитесь-ка от них подальше…

– Всю жизнь?

– Нет, пока не научитесь различать их… и правильно себя вести.

Снова повисло молчание. Он явно что-то обдумывал, а я переваривала полученную информацию. Точнее, её отсутствие. Но только я открыла рот, чтобы спросить его об "этих местах", он опередил меня.

– Алиса, ответьте мне честно на один вопрос… – От его вкрадчивого тона у меня перехватило дыхание. – Чем вы отличаетесь от самки богомола?

– Лицо не такое треугольное?.. Подождите, а причём тут это вообще?

– Ну, вы же сами сказали, что хотели – как вы там выразились? – "сожрать" своего парня. Так вот, самки богомола как раз этим и занимаются.

– Во-первых, бывшего. А во-вторых, они делают это, когда… – Я снова покраснела. "Когда совокупляются…"

– Да, я в курсе. Причём, начинают с головы… Так что, у вас есть какие-нибудь варианты ответа?

– Эээ… Может, я – эта… как там её?.. Которая присваивает энергию? Хищница, вот. Всё сходится…

– Э, нет. Алиса, хищница – это самка богомола. А вы, к сожалению – или к счастью – нет.

– Как это нет? Вы вообще слышали, что я вам рассказала? Я всего лишь просто поцеловала парня, а мне захотелось выпить его!

Он остановился. Я – тоже. Нас разделяли всего два шага. Он молча рассматривал меня. А я – его, стараясь не думать о том, как он – невзирая ни на что – меня привлекает. Когда он заговорил, в его голосе зазвучали мурчащие нотки.

– Вы так в этом уверены? А давайте проверим… – Он усмехнулся, разводя руки в приглашающем жесте. – Идите сюда…