Продрав с утра
глаза, я прислушиваюсь к своим ощущениям: вроде бы, ничего необычного. Нашарив
на тумбочке часики, подношу их к глазам: одиннадцать. Вот, блин. Надо бы
позвонить Лесе, может, она ещё не вышла…
Не успела я
дойти до ванной, как раздалась трель дверного звонка. Видимо, звонить Лесе уже
поздно. Позёвывая, я плетусь открывать дверь…
Через полчаса, приведя
себя в порядок и выпив чашку чая, я была готова идти. А вот Леся, сидящая
напротив, сверлила меня взглядом, так и не притронувшись к своей чашке.
– Что мама
сказала? – Подруга нервно барабанит наманикюренными пальцами по столу.
– А что она
скажет? Повелась, как обычно.
– Да ты хоть
помнишь, как вчера наквасилась? Ты же на ногах еле стояла. Не могла же она
этого не заметить!
– Ну, я
собралась и взяла себя в руки. Это – раз. А во-вторых, я сказала, что мне опять
стало плохо. По большому счёту, даже никого не обманула.
– Алиса,
завязывай с этим. Сколько это ещё будет продолжаться?
– И не подумаю.
Мне так лучше. Под градусом даже голова почти не болит.
– Алиса…
– Допивай чай, и
пойдём.
Неподалёку от
метро открылся новый гипермаркет – кстати, первый у нас на районе. И мы с
подругой наконец-то решили сходить туда – скоро в школу, да и занятия на
подготовительных курсах вот-вот начнутся, нужно накупить тетрадей, ручек… И,
если честно, просто интересно посмотреть, что там, да как.
Не понимаю, чего
Леся парится? Я просто хорошо провожу время. Ну, выпиваю немного – с кем не
бывает. Мы по-прежнему каждый вечер приходим в беседку… и я как губка впитываю
в себя всё то, что раньше презирала.
Сигареты… Я не
курю, я просто балуюсь. Вот так – могу в любой момент взять и перестать. О
каком привыкании может идти речь, если у меня не возникает желания покурить?
Если я даже ни разу не покупала курево? А когда угощают – отказываться просто
некрасиво.
Выпивка… Хм, с
этим всё и проще, и сложнее…
Иногда мы
встречаем в беседке Артёма, но я принципиально игнорирую его. Поначалу он пару
раз пытался заговорить со мной, но всё время натыкался на глухую стену – не
хочу слушать его нравоучения. Пусть собой займётся – больше толку будет. Сидит
мрачный, играть отказывается… зачем он вообще тогда туда приходит?
Мне больно его
видеть, знать, что он рядом, и эту боль я заливаю алкоголем, топлю в
пластиковом стаканчике. К тому же, попутно выяснилось, что градус немного
притупляет и ставшие уже привычными для меня головные боли. С тех пор ни один
вечер не обходится без выпивки.
Время утекает
сквозь пальцы… Дни проносятся в пьяном угаре… Что я о них помню? Не много.
Утром – а теперь всё чаще днём – я с трудом просыпаюсь, затем – вяло брожу по
квартире в ожидании вечера. Зато потом… Потом я отрываюсь по полной программе.
На днях мы с
Лесей встретили Антона, и он жаловался, что Олег как с цепи сорвался – почти
каждый день шляется по ночным клубам, знакомится с девушками, потом – секс,
если, конечно, получится, а на следующий день –новая девушка… В общем, пошёл
Олежка по рукам. Ну, кто ж ему доктор? Вон, жена его бывшая приезжала, пусть бы
она ему мозги на место и вправила. А то только со мной серьёзно поговорить
грозилась. А что я? Я здесь совершенно ни при чём, он уже взрослый мальчик…
Зло пробирает.
Неужели мне так много нужно было?
А Артём… Тоже
хорош. Единственное, чем его можно пронять – так это заигрываниями с другими
парнями. Вот тут-то он аж в лице меняется. И я стараюсь. А они ведутся…
Леся как-то
сказала, что я стала похожа на маленького озлобленного зверёныша. Тоже мне
подруга, называется. Она, как никто другой, хорошо знает, что я чувствую…
Что я ещё помню?
Да, практически больше ничего… Хоровод рук, жадно шарящих по моему телу.
Сегодня один, завтра – другой. Почему-то, на дольше они не задерживаются. Очень
хорошо, потому что на дольше мне и не надо. Но все эти "расставания"…
Это вообще клинический случай. Ну, я их прекрасно понимаю: им всем хочется
большего, чем то, что я согласна им дать. Они называли меня "такой
правильной", "чистой"… А себя – "недостойными такого
счастья". Ага, верю-верю. И хоть бы один признался, что единственное, что
их останавливает – это страх перед моим папочкой…
Если честно, мои
воспоминая напоминают мозаику: какие-то куски отложились в памяти, что-то –
выпало. Иногда эти пустоты удаётся заполнить, иногда – нет… Ну, ничего
страшного. Думаю, ничего интересного я не пропустила…
…Визг тормозов.
Медленно, словно это требует невероятных усилий, поворачиваю голову в том
направлении, откуда доносится звук. Темноту прорезает свет фар, нестерпимо
яркий. Неуправляемую машину несёт по скользкой дороге – видно, как фары
выхватывают из тумана над асфальтом обледенелые участки…
Очень, очень
близко… Второй автомобиль пытается уйти от столкновения, но скорость слишком
велика. Оглушительный удар, скрежет… Машина, кувыркаясь и рассыпая обломки,
летит в сторону обочины – прямо на меня. Я вижу, как она приближается, и стою,
парализованная ужасом и не в силах пошевелиться. Последний переворот – и смятая
груда металла влетает в фонарный столб…
Тошнота
накатывает волной. Я прикрываю рукой рот, будто это может мне чем-то помочь.
Краем глаза
замечаю, что во второй автомобиль, который развернуло поперёк дороги, врезается
третий… Перед глазами всё плывёт и темнеет…
…Прямо перед
собой я вижу взволнованное лицо Леси. Её рот открывается и закрывается, но я не
могу разобрать слов.
– Алиса! –
Звонкая пощёчина и жжение на пол-лица.
Снова светло.
Страх ушёл на задний план. Понемногу и неприятные ощущения отступают – только
голова разболелась сильнее. Я обнаруживаю себя сидящей на высоком бордюре перед
какой-то знакомой многоэтажкой. Где это мы? Начинаю озираться по сторонам. Да
что за херня здесь творится?
Взгляд цепляется
за покосившийся фонарный столб у дороги. Перед глазами опять встаёт то ужасное
зрелище…
Меня снова
захлёстывает страх. Это то же самое место. Опять – неподалёку от того
злополучного памятника. Какой это уже раз? Я со счёту сбилась. Приглядываюсь к
виднеющейся между деревьев дороге и замечаю… Такое ощущение, что над проезжей
частью подрагивает какое-то марево. Местами оно кажется густым и напоминает
дымку, стелящуюся над асфальтом.
– Лесь, посмотри
туда… Видишь? – Указываю ей на странный участок дороги.
– Что именно?
– Марево…
Видишь, там пара участков с искажённой видимостью?
– Алис, не вижу…
Расскажи, что ты там увидела.
И я рассказала.
И про то, свидетелем чего стала несколько минут назад, и про остальные
галлюцинации. Но эта, в отличие от тех, была динамичной… Ещё я рассказала ей
про то, что я почувствовала тогда на крыше – внутренние ощущения каждый раз
были одинаковыми.
Леся молчала
довольно долго. Я уж, было, подумала, что она не поверила мне или считает, что
я окончательно двинулась, но тут она заговорила.
– Знаешь что…
Давай, когда придём домой, кое-что проверим. Если всё сойдётся, то… даже не
знаю.
– Что проверим?
И как?
– Зайдём на сайт
местного агентства новостей. И посмотрим, что у них там есть на этот счёт. Они
всегда публикуют информацию по крупным происшествиям.
– А если ничего
не найдём?
– Когда не
найдём, будем думать дальше.
А что? Неплохо
придумала… Только сомневаюсь, что это принесёт хоть какие-нибудь результаты…
Естественно,
вместо похода по магазинам мы ограничились визитом в ларёк, расположенный
неподалёку – невзирая на довольно громкие протесты Леси. Но у меня дрожали колени,
а я знала лишь одно средство от этого…
Потягивая
холодную Ром-Колу, я раздумывала над Лесиным предложением. Точнее, над тем, что
мы будем делать, когда выяснится, что она ошиблась. Мне было страшно. Ясно, что
то, что со мной происходит – не нормально. Ещё, вполне очевидно, что это не
собирается проходить. И что теперь? Как быть дальше?
Хотя, в прошлый
раз… Прошло чуть меньше года, прежде чем это прекратилось. Но тогда всё было не
так ярко выражено… И, уж точно, мне не мерещились на каждом шагу трупы и
разбитые машины…
– Далеко
собралась? – Голос Леси донёсся откуда-то из-за моей спины.
Оглянувшись, я
увидела, что она стоит на дорожке, идущей вдоль дома – мы возвращаемся дворами.
А я почему-то оказалась на тропинке, протоптанной между домами и ведущей к
пешеходному переходу. Тому самому, к слову.
Ничего не
понимаю, но мне хотелось подойти к переходу. С чего бы это вдруг?
– Лесь, иди
сюда, пожалуйста…
…Мы были уже
почти возле знака, за которым начиналась "зебра", когда у меня перед
глазами мелькнула картинка: серый автомобиль и чьи-то ноги, взметнувшиеся над
его крышей.
На этот раз
желудок отреагировал не так бурно – меня только чуть-чуть мутило. Пульсация в
голове тоже возобновилась, но уже не такая острая, как до того…
Я выдохнула.
– Всё, можем
идти обратно. – Теперь мне хотелось бежать отсюда со всех ног. Как я себя
понимаю…
* * *
Сказать, что я
была шокирована – это если очень мягко выразиться. Я была просто раздавлена той
информацией, которую Леся зачитывала мне.
Казалось бы,
тихая улица с не очень оживлённым движением… И такое… На ста метрах
прямой дороги – два десятка трупов. И это только за четыре года. Участок не
аварийный, видимость абсолютная, не поворот, не перекрёсток… Не понимаю, как
такое возможно…
…Народ отмечал
старый Новый год. Дойдя до кондиции, решили устроить гонки. Две машины, девять
человек. Скользкая дорога. Кажется, именно эта авария мне привиделась. Из всех
них до приезда медиков дожили только трое, все – из отставшей машины. Выжил –
один, оставшись инвалидом. В этой ситуации жаль только водителя и пассажира
третьей машины, которые тоже погибли, оказавшись не в том месте и не в то время
– их автомобиль просто разорвало пополам ударом в борт…
…Даже если
переходить дорогу строго в отведённом для этого месте, никто не может гарантировать,
что эти шаги не станут последними. Прямо на "зебре" было совершено
четыре наезда с летальными исходами…
…Жуткие
фотографии, не хочу их видеть. Мне хватит воспоминаний…
…Опять кто-то не
справился с управлением…
…А, вот и те
двое… Памятник установили только им…
Всё. Хватит.
Кажется, Леся была права. По спине сбегает струйка ледяного пота. Это значит…
* * *
Я тогда потеряла
сознание. А вечером того же дня напилась так, что почти ничего не помню – кроме
того, что мне было очень, очень плохо.
Леся поставила
мне ультиматум: либо – она, либо – мои "беседочные" знакомые. Теперь
я хожу туда одна.
Артём там почти
не появляется, вот и хорошо – надоело видеть его осуждающий взгляд. Особенно,
когда на горизонте маячит парочка симпатичных парней.
…Мама закатила
мне скандал за то, что я пришла поздно, пьяной и с засосами на шее. Теперь у
меня "домашний арест". Интересно, что бы она сделала, если бы увидела
ещё один засос – точно над тем местом, где бьётся сердце? Кстати, а откуда он
там взялся?..
Через неделю не
выдержала – сбежала. Пусть потом орут…
…Споткнувшись, я
падаю на четвереньки, сильно ударившись коленом. Боль заставила немного
протрезветь. Кончиками пальцев касаюсь ушибленной ноги и ощущаю на них влагу.
Разбила.
"…И ты
знаешь, зачем я явился к тебе…
Дать тебе
силу, дать тебе власть…"
Это ещё что
такое? Откуда эта музыка? Узнаю голос одного из солистов… но сама песня…
никогда прежде её не слышала.
Подношу пальцы к
лицу и за что-то цепляюсь. Это "что-то" скользит по щеке, и из уха
выпадает "пуговка" наушника, повиснув на проводке. Блин! Откуда это у
меня?!
Меня пробирает
дрожь. Где я это взяла? Или – у кого? Ни разу не видела никого из наших с
плеером… А что, хоть, за плеер?
Проследив
пальцами па проводом, нащупываю в заднем кармане бриджей что-то размером с два
спичечных коробка. Вытаскиваю это… Внутри всё похолодело. За такую штуку могут
и по голове дать. Она же стоит дофига денег!
Окончательно
протрезвев, поспешно прячу находку в карман. Блииин, откуда это у
меня?..
…Не могу уснуть.
Мне не даёт покоя один вопрос: как это оказалось у меня? Надеюсь, я не
сделала ничего, о чём потом придётся жалеть… Боже, пусть окажется так, что я
ничего такого не сделала…
Ну, почему…
почему я ничего не могу вспомнить?! Что же я наделала?
Сажусь за стол,
достаю плеер, включаю комп. Надо отвлечься… Один наушник – в ухо, второй –
пусть болтается, так, по крайней мере, мне будет слышно, когда кто-то из
родителей выйдет из спальни. Не дай Бог, мама увидит плеер – добром это не
закончится… Сначала вломит мне по самое не хочу, а потом только начнёт
разбираться…
Кажется, с
выпивкой пора таки завязывать, а то, чувствую, если и дальше так пойдёт, то в
один прекрасный день я буду возвращаться домой с деньгами, заткнутыми за
резинку трусов. Внутри снова всё похолодело. Если бы меня трахнули, я бы
запомнила, да?
Не знаю, сколько
времени я так просидела, невидящими глазами уставившись в экран. Потом
оцепенение постепенно отступило.
В голове звучат
строчки одной из песен, услышанных мною сегодня впервые:
"…Как мы
делаем больно
Тем, кому
дарим небо…"
Глаза
наполняются влагой. Так было всегда. Было до нас, у нас, и будет после…
Эта песня запала
мне в душу. Порывшись в Инете, нашла её название – "Бедная птица".
Песня не очень известная, не понятно, кстати, почему… Ещё некоторое время
спустя нахожу названия остальных понравившихся песен, которых раньше не
слышала: "Золотое пятно", "Нежный вампир" – та, под которую
я пришла в себя, "Воздух" и "Джульетта" – причём, судя по
возгласам и свисту на заднем плане, последняя запись была концертной.
Пролистав ещё
раз весь плей-лист, обнаруживаю, что все песни исполняет Наутилус. И, что самое
главное, все они – из числа моих любимых. Бывают же совпадения… Всё, не хочу
больше ни о чём думать…
Заснула под
утро. Поспать удалось всего пару часов – в семь меня разбудила мама и отправила
гулять с Черри. Что ж, вполне заслуженно. И так уже сколько времени отлыниваю…
В девять
позвонила Лесе, долго извинялась. Потом вкратце обрисовала ей ситуацию. Решили,
что в беседку я больше не пойду, вместо меня туда сходит Леся – разузнать
обстановку. В крайнем случае, все знают, где я живу…
Впереди – два
выходных, а со следующей недели начинаются занятия на подготовительных курсах.
Леся ездила в Университет, узнавала расписание – вся неделя забита, свободны
только суббота и воскресенье. Все занятия начинаются в шесть вечера… Мдя…
Понедельник и
среда – физика и математика, в расписании было указано, что это –
"общие" занятия; вторник и четверг – биология и экология – на
кафедре. В пятницу, тоже на кафедре, был заявлен какой-то странный предмет под
названием "Введение в специальность". Интересно: кто, что и куда
собирается вводить?!
