Глава 21

Эта первая сигарета стала по совместительству и моим первым шагом по наклонной плоскости. В тот вечер, зажевав мятную жвачку, я отпросилась у мамы ещё на часик, слёзно пообещав не выходить из подъезда. Когда я в сопровождении Артёма поднималась на седьмой этаж, мне было немного не по себе: всё-таки, я никогда прежде подолгу не общалась с людьми такого круга. Я не знала, что мне делать, что говорить, как себя вести… но и возвращаться домой тоже не хотелось.

Леся с родителями на несколько дней уехали к бабушке в деревню – ей там надо было с чем-то помочь. Перед отъездом подруга рассказала мне, что Олег всё никак не успокоится – не верит, что я порвала с ним, и уже несколько раз просил её уговорить меня с ним встретиться. Не хочу. Знаю, что я была не права, поступая с ним таким образом, но так было лучше для нас обоих. Я просто нашла предлог и воспользовалась им, пока всё не зашло слишком далеко. Пока не стало поздно. Надеюсь, я успела.

Если у меня появятся новые знакомые, может, это убедит Олега, что между нами всё кончено. И в этом случае я не вернусь к нему из жалости, подгоняемая угрызениями совести…

Выйдя на площадку седьмого этажа, я в нерешительности остановилась: не ожидала, что здесь будет столько народу. Заметив пару-тройку знакомых лиц, я поздоровалась с ними. Несколько голов повернулось в мою сторону, окинув меня взглядами: кто – безразличным, а кто – заинтересованным. Ну, ладно. Будем считать знакомство состоявшимся.

Артём отвёл меня в сторону, туда, где уже стояли двое его друзей, с которыми я видела его в первый раз. Если они и удивились моему появлению, то никак не показали этого.

А я, тем временем, осматривалась по сторонам. Здесь висел такой густой сигаретный дым, что видимость была далеко не идеальной. Сквозь сизую дымку я рассмотрела парня с гитарой; ещё один инструмент стоял у стены в чехле. Рядом с ним выстроилась батарея бутылок – три поллитрушки водки, одна – уже пустая, вторая – початая; ещё там была какая-то высокая бутылка, не знаю, из-под чего, и с пару десятков пивных. Хорошо народ расслабляется…

Всего, по моим подсчётам, здесь находилось чуть больше десяти человек. Кроме меня, тут была ещё одна девушка, которая всё время зажималась в углу с невысоким лысым парнем. Мило. Судя по количеству тары у стены, всем уже хорошо. А, учитывая то, что народ продолжает набираться, скоро станет ещё и весело.

Поймав мой неприязненный взгляд, Артём наклоняется к моему уху:

– Тебе здесь не нравится? – Судя по тону, ответ он уже знает.

– Я думала, ты будешь играть. И, понимаешь, у меня не та кондиция…

– Хочешь исправить?

На мгновение я задумалась. Хочу ли? Вспомнила последние события…

– Да, почему бы и нет, – а вдруг поможет? – Только я… эммм, никогда не пила.

– Это поправимо. Всё когда-нибудь случается в первый раз. Я так понимаю, до сегодняшнего вечера ты ещё и не курила?

– Я… да...

– Эй, мы – в магазин. Вам чего-то захватить?.. – Минуту спустя обратился Артём к присутствующим.

…А обещала маме не выходить из подъезда – вспомнила я, спускаясь с Артёмом с крыльца. Нам заказали сигарет – видимо, за "добавкой" побежит потом кто-то другой.

Я чувствовала себя виноватой – за то, что уже сделала, и за то, что только собиралась. Обманула маму, накурилась, планирую ещё и напиться… Я украдкой взглянула на Артёма. Почему он вообще со мной возится? Зачем ему это? По его лицу я не могла ничего прочесть. Внезапно он прервал затянувшееся молчание:

– А вы с Олегом…

– Расстались. – Я покраснела. Он заглянул мне в глаза.

– Он тебя обидел?

– Нет. – Если честно, то скорее – наоборот. – Всё нормально.

– Тогда, что с тобой? Столько времени тебя не было видно, а сегодня – сидишь на крыше и куришь. Это называется "нормально"?

– Я в больнице лежала, ну, знаешь, головой стукнулась, руку сломала… только-только гипс сняли…

– А тебе пить можно, если ты головой стукнулась? – Он замедлил шаг.

– Если только немножко, – попыталась улыбнуться я. Артём мне нравился. С самой первой нашей встречи. Что-то в нём такое было. Что-то притягивало меня…

Боже, что всего одна бутылка Ром-Колы может сотворить с ослабленным девичьим организмом! Перешагивая лужу, я чуть не плюхнулась в неё. Артём, поймав меня под локоть, вдруг оказался очень близко… и то, что я увидела в его глазах, заставило меня прильнуть к нему…

Его губы были таким осторожными, такими нерешительными, что это заставляло меня действовать всё более и более требовательно. Мои руки запутались в его волосах – они были такими мягкими…

Мы целовались, как одержимые, стоя чуть ли не посреди дороги, но мне было всё равно. Единственное, что имело для меня значение – это тепло его кожи и его руки, поначалу такие бережные, а теперь с силой прижимающие меня к нему…

Когда мы, нехотя, оторвались друг от друга, и я взглянула на часы, выяснилось, что прошло уже два часа. Два часа! Что я маме скажу?! А если нас видел кто-то из соседей?..

* * *

Две недели пролетели совершенно незаметно. Беседка у парка, компания… и Артём. Когда он брал в руки гитару, замолкали все. "Дыхание", "Одинокая птица", "На берегу безымянной реки", "Я хочу быть с тобой"… Он пел с таким чувством, что слёзы наворачивались на глаза.

В этой компании почти все умели перебирать струны, но их "Восьмиклассница", "Звезда по имени Солнце", "Прогулки по воде", "Скованные одной цепью", "Доктор твоего тела", "Взгляд с экрана" и ещё многие другие песни казались просто бледными пародиями на оригинал и… исполнение Артёма.

Наши отношения развивались бурно, и каждую свободную минутку мы уделяли друг другу, не стесняясь окружающих. С ним я забывала о прошлом и не совершенно задумывалась о будущем.

Незаметно для самой себя я перестала отказываться от предложенных сигарет и впервые попробовала водку. Артёму, кажется, это не понравилось, но он ничего мне не говорил на этот счёт. В отличие от Леси. Она каждый день приходила сюда со мной, хотя ей явно было здесь не по себе. Она пыталась образумить меня, но я в ответ только смеялась, увязая всё глубже и глубже в этом болоте.

Как-то раз сюда пришёл и Олег. Я не сразу заметила его, и, судя по всему, он увидел достаточно, чтобы понять, что между нами на самом деле всё кончено. Но не ушёл, стоя в стороне и терпеливо дожидаясь, пока Леся позовёт меня.

Взглянув на него, я почувствовала укол вины. Его поза, выражение лица… на какое-то мгновение я даже пожалела, что не согласилась встретиться с ним раньше, при других обстоятельствах…

– Прости… – начал он.

– Нет, это ты меня прости, – оборвала его я. – Я с самого начала знала, что у нас нет будущего, и всё равно позволила этому начаться. Прости меня, если сможешь.

– Ты… правда так считаешь?

– Да. Это правда. Я была эгоисткой. А потом попыталась всё исправить. И, видимо, мне это не удалось.

– Да, не удалось. Ну, что ж. Извини за беспокойство. Будь счастлива.

"Будь счастлива"… Прямо, как на той открытке, будь она неладна!

– Олег… прости меня.

– Не бери в голову.

Развернувшись, он ушёл. Не оглядываясь. Оставив горький привкус на языке…

А я осталась стоять – не хотела в таком состоянии возвращаться ко всем. Спустя какое-то время подошёл Артём:

– Ты в порядке?

Я прижалась к нему в поисках опоры – скорее, моральной, чем физической.

– Почти. Понимаешь, это не должно было так случиться. Никто не заслуживает, чтобы с ним так поступали. Мне стыдно за то, что я вообще допустила, чтобы эти отношения начались… не говоря уже о том, что позволила им развиваться... Может, если бы я прекратила это раньше… Может, тогда это не было бы так больно?..

– Может, – прошептал он и прижал меня к себе, укачивая.

Расслабившись в его объятиях, я постепенно успокаивалась. Затем вдруг внутри всё похолодело: а что ждёт нас с ним дальше? Что, если наша безумная влюблённость не перерастёт во что-то большее?

Я задрожала. Тогда он поцеловал меня, заставляя забыть обо всём на свете, сосредоточившись только на сиюминутных ощущениях. Мне было с ним так спокойно, так… беззаботно.

Но всё хорошее имеет дурное свойство рано или поздно заканчиваться. И наш безумный роман оказался скоротечным, оборвавшись так же внезапно, как и начался.

В тот день Артём был мрачным. Исполнив "Крылья", он передал гитару кому-то из парней и увёл меня в парк. Мы молча бродили по аллеям, и я почему-то не решалась заговорить первой. Наконец, он остановился. Его ладони легли мне на плечи, разворачивая меня лицом к нему. Какое-то время он всё так же молча стоял, глядя мне в глаза, а потом его руки соскользнули к моим локтям. И я прочла в его взгляде всё то, что он собирался мне сказать. Моё сердце болезненно сжалось. Почему?

Я попыталась вырваться. Хватка его рук стала твёрже, и он притянул меня к себе, обнимая.

– Прости меня. Я не могу. – Шептал он мне на ухо. – Не могу так с тобой поступить. Я не могу дать того, что тебе нужно. И не хочу делать тебе больно.

Я всхлипнула, пытаясь отпихнуть его. Да что он вообще знает о том, что мне нужно?!

– Алиса, Лисёнок мой, прости. Мне не хочется этого делать, но так будет лучше. Через три месяца ухожу в армию. На два года. Это очень долго. А ты ещё такая юная…

Я знала, что он окончил институт, но даже не догадалась поинтересоваться, была ли у них военная кафедра…

– А меня кто-нибудь спросит, чего я хочу? Или ты решаешь за меня, как мне будет лучше?

– Не калечь свою жизнь. Если бы не я, всего бы этого не было! Ты не начала бы курить и тихо спиваться! И это – пока. А что потом? Думаешь, я не знаю, как это бывает? Думаешь, я не видел таких вот девочек?!

– Не в тебе дело. Ещё не известно, что бы я сделала, если бы не ты… Может, давай… пусть будет так, будто этого разговора не было?..

– Не получится. Прости.

Его руки безвольно упали вдоль тела. Оглушённая, я отпрянула от него. Пульс гулко бухал в голове, заглушая все остальные звуки. На мгновение перед глазами всё помутнело, а потом зрение снова восстановило резкость. Я не расплачусь…

Я круто развернулась и на негнущихся ногах зашагала обратно – к беседке. В голове была только звенящая пустота. Вернувшись к компании, я поискала глазами выпивку. Ага, вот то, что нужно.

Непослушными пальцами скрутив крышку с поллитровки дешёвого прозрачного пойла, шибающего спиртом и носящего гордое название "Водка", я глубоко вдыхаю и... опрокидываю бутылку в себя. Из горла – действовать нужно так быстро, будто от этого зависит моя жизнь. Три хороших глотка… выдох… осторожно поставить наполовину опустевшую бутылку на столик…

Тишина… кто-то присвистнул. А потом одновременно со всех сторон посыпалось: "Ого!.." "Во, даёт!.." "Жжёшь, Лиса!" и "В тихом омуте…"

Леся, подскочившая ко мне, зашипела:

– Ты что творишь? – Если бы взглядом можно было убить, то я скончалась бы, не сходя с места.

– Что хочу, то и творю. – Я бесцеремонно отодвинула её в сторону и примостила зад на лавку. – Да кто вы вообще такие, чтобы учить меня жизни?

Леся вспыхнула. Беспомощно огляделась по сторонам…

По желудку растекалось пекущее тепло. Когда его волны достигли головы, перед глазами всё поплыло. Хорошо… Даже голова не болит. Только кружится. И мысли дурные в неё не лезут…

Кое-как умостив локти на собственных коленях, я ладонями подпёрла лицо. Хоровод перед глазами. Я попыталась сфокусировать взгляд на скачущей передо мной бутылке – а то так и до тошноты недалеко. Глаза постоянно порывались разбежаться, но я полностью сосредоточилась на наблюдении за бутылкой. Я упрямая.

Не знаю, сколько времени прошло до того момента, как эта бешеная пляска перед глазами немного замедлилась. Стараясь не делать резких движений, я медленно повернула голову в одну сторону… затем – в другую.

К щекам прихлынула волна жара: неподалёку от меня стояли Леся с Артёмом и о чём-то тихо беседовали, время от времени поглядывая в мою сторону.

Я резко вскочила, и даже успела сделать пару неуверенных шагов к ним, прежде чем меня снова накрыло. Головокружение и тошнота, которые мне почти удалось перебороть, вернулись во всей своей красе.

Леся подскочила ко мне, обхватив за талию, и куда-то повела. Всю дорогу я героически боролась с попытками организма избавиться от алкоголя – и, в конечном итоге – одержала верх. Один – ноль в мою пользу. Пока.

Тогда я просто ещё даже не представляла себе, в каких количествах молодой организм способен воспринимать – и усваивать – горючие жидкости.

Леся привела меня к роднику, усадила на камень у самой воды, и начала умывать. Никогда не думала, что ледяные брызги дают такой отрезвляющий эффект.

А потом меня начала колотить дрожь. Всё то, что вынудило меня попытаться напиться, вернулось, заставляя сердце мучительно сжиматься снова и снова.

– Лесь, зачем он так со мной?.. Лесь, ну не молчи… Ну извини меня…

Подруга молчала, глядя куда-то вдаль.

– Лесь, прости. Мне так больно… Прости, что сорвалась на тебя.

– Алиса, пойми, он поступил правильно. Ты же сама ему говорила… И, к слову, сама поступила точно так же с Олегом. Подумай, что было бы, если бы он рассказал тебе всё не сейчас, а потом?

– Не понимаю, зачем ему было бросать меня? Я бы могла дождаться его!

– Это говорит твоё упрямство. Ответь себе, самой себе – что, по-твоему, было бы через неделю, две? Или ты хочешь сказать, что любишь его?

Да, нет, не знаю… Меня к нему тянет. А больше? Может, это пришло бы со временем?

– Я не знаю, наверное…

– Не ври себе. Ты знаешь ответ. И ещё – знаешь, что было в прошлый раз, когда ты понадеялась, что всё само собой образуется. А Артём просто хотел быть честным с тобой. И не хотел, чтобы это снова повторилось. Подумай хоть раз о ком-то, кроме себя!

– Не выгораживай его! – Воскликнула я, хотя и знала, что Леся была права. Но от осознания этого не становилось легче.

"Поступай с людьми так, как хочешь, чтобы поступали с тобой…"

Это что, какая-то изощрённая кара свыше? Или мужская солидарность?..

От автора:

Песни, упоминаемые в тексте, исполняют: "Восьмиклассницу" и "Звезду по имени Солнце" – В. Цой и группа Кино; все остальные – группа Nautilus Pompilius.