ГЛАВА 10

Когда твой парень умеет проникать в чужие сны, то ты запоминаешь несколько уроков. Один из самых важных гласит: если ты что-то делаешь во сне, то ощущаешь это словно наяву. Поцелуй, например. Мы с Адрианом разделили достаточно жарких поцелуев, чтобы моему телу захотелось куда большего. Хотя мне еще никогда не доводилось драться с кем-нибудь во сне, готова поспорить, что больно будет также, как и в жизни.

Не долго думая, я рванулась в сторону Виктора, не уверенная в том, что с ним сделать, поколотить или придушить. Обе идеи казались заманчивыми. Но в результате, я не сделала ни того, ни другого. Прежде, чем к нему хотя бы притронуться, я врезалась в невидимую стену — жёстко. Это одновременно и блокировало меня от него, и - в виде отдачи - отбросило назад. Я споткнулась, попыталась снова встать на ноги, но вместо этого болезненно приземлилась на пол. Да уж, сны в точности передавали ощущения реальности.

Я сердито посмотрела на Роберта, чувствуя смесь гнева и неловкости. Впрочем, последнюю эмоцию я попыталась скрыть.
- Ты пользователь духа, владеющий телекинезом?

Мы знали, что это возможно, но ни Лисса, ни Адриан этим навыком еще не овладели. И мне крайне не нравилась идея того, что у Роберта была сила перемещать предметы вокруг и создавать невидимые барьеры. Это было помехой, в которой мы никак не нуждались. Роберт оставил мой вопрос висеть в воздухе.
- Я контролирую сон.

Виктор смотрел на меня с тем самодовольным, расчетливым выражением лица, в котором он так преуспел. Сознавая, в каком недостойном положении оказалась, я вскочила на ноги, встав в стойку. Мое тело было напряженно и находилось в состоянии готовности, так как я сомневалась, что Роберт будет удерживать эту стену непрерывно.

- Ты уже закончила свою истерику? - спросил Виктор. - Если ты будешь вести себя как цивилизованный человек, это сделает наш разговор куда более приятным.

- Не испытываю ни малейшего желания говорить с тобой, - огрызнулась я. - Единственное, что я хочу сделать - выследить тебя в реальном мире и снова сдать властям.

- Как мило, - сказал Виктор. - Можем разделить камеру.

Я вздрогнула.

-Да, - продолжил он. -Я знаю всё о случившемся. Бедная Татьяна. Какая трагедия. Какая потеря.

Его насмешливый, мелодраматичный тон натолкнул на тревожную мысль.
- Ты... ты ведь не имеешь к этому никакого отношения, так ведь?
Побег Виктора из тюрьмы вызвал много страха и паранойи среди Мороев. Они были убеждены, что он возвращается свести с ними все счеты. Зная правду о побеге, я пропускала эти разговоры мимо ушей, разумно предполагая, что он просто залег на дно. Сейчас, вспоминая, как он когда-то хотел начать революцию среди Мороев, я задумалась, на самом ли деле убийца королевы был самым большим преступным злом из тех, что мы знали.

Виктор фыркнул.
-Вряд ли.
Вышагивая по комнате, он заложил руки за спину и притворялся, что изучает картины. Мне снова стало интересно, насколько далеко распространяется барьер Роберта.
- У меня есть гораздо более изощренные методы для достижения своих целей. Я не опущусь до чего-нибудь такого... как и ты.

Я уже готова была заметить, что доведение Лиссы до помешательства едва ли можно было назвать чем-то изощренным, но его последние слова привлекли мое внимание.
- Ты ведь не думаешь, что это я сделала?

Он оглянулся с того места, где изучал мужчину с цилиндром и тростью.
- Нет, конечно же. Ты бы никогда не сделала ничего, что потребовало бы такой дальновидности. И, если то, что я слышал о месте преступления - правда, ты бы никогда не оставила столько улик.

В этих словах было как оскорбление, так и комплимент.
- Что ж, спасибо за доверие. А я-то уж начала волноваться, что вы могли подумать. - Этим я заработала улыбку, после чего скрестила руки на груди. - А откуда вы вообще знаете, что происходит при Дворе? У вас есть шпионы?

- Подобные новости распространяются среди Мороев очень быстро, - сказал Виктор. - Я же не изолирован от всех. Я узнал об её убийстве сразу, как только оно произошло. И о твоём необычайно впечатляющем побеге.

Все мое внимание было приковано к Виктору, но я бросила взгляд на Роберта. Он молчал, и из-за пустого, отвлеченного выражения в его глазах мне было интересно, знал ли он о том, что происходило вокруг него. От его вида у меня всегда по спине пробегала дрожь. Он был примером духа в его худших проявлениях.

- Какое тебе дело до всего этого? - спросила я. - И какого дьявола ты лезешь в мои сны?

Виктор продолжал расхаживать, остановившись, чтобы провести кончиками пальцев по гладкой, деревянной поверхности арфы.
- Потому что меня чрезвычайно интересует Моройская политика. И я хотел бы узнать, кто в ответе за убийство, и что за игру они ведут.

- Похоже, тебе просто завидно, что за струны перемен тянет кто-то еще, - ухмыльнулась я. - Не собиралась каламбурить.

Отдернув руку от арфы, он снова вернул ее за спину и уставился на меня своими бледно-зелеными глазами, такими же как у Лиссы.
- Твой остроумный комментарий ни к чему не приведет. Ты можешь либо позволить нам помочь тебе, либо нет.

- Ты последний человек, от которого я приму помощь. Я в ней не нуждаюсь.

- Да. Все, кажется, просто замечательно теперь, когда ты - в розыске и сбежала с человеком, которого многие до сих пор считают Стригоем. - Виктор сделал паузу, размышляя. - Конечно, я уверен, ты не так уж и против последнего. Знаешь, если я найду вас двоих, то, вероятно, смогу застрелить, и буду принят обратно, как герой.

- И не рассчитывай. - Во мне бушевал гнев, как из-за его измышлений, так и из-за всех тех неприятностей, что он устроил нам с Дмитрием. Благодаря огромной силе воли, я ответила тихим голосом, несущим в себе смертельную угрозу: - Это я собираюсь найти тебя. И, скорее всего, ты не доживёшь до того момента, когда объявят следующего правителя.

- Мы уже выяснили, что в убийствах ты не сильна.
Виктор сел в одно из мягких кресел, устраиваясь поудобнее.

Роберт остался стоять, сохраняя на своем лице выражение "я не от мира сего".
- Во-первых, нам нужно понять, почему кому-то понадобилось убивать нашу последнюю королеву. Ее раздражающая индивидуальность вряд ли была мотивом, хотя, я уверен, сыграла не последнюю роль. Судя по тому, что я слышал, наиболее противоречивым поступком Татьяны за последнее время был тот закон о возрасте... да, именно тот. Тот, из-за которого ты волком на меня смотришь. Судя по всему, убийцу он не устраивал.

Мне совсем не хотелось соглашаться с Виктором. Мне не хотелось вести с ним разумный разговор. А вот чего мне хотелось, так это намека на то, где он находился в реальной жизни, и потом снова попытаться пробиться через эту невидимую стену. Стоит рискнуть, если я смогу нанести какой-нибудь ущерб. Поэтому я была немного удивлена, когда сказала:
- Или же тот, кто это сделал, хотел протолкнуть что-то похуже - что-то более суровое для дампиров. Они думали, что декрет был слишком мягок.

Признаю, застать Виктора Дашкова врасплох было одним из самых больших удовольствий в моей жизни. Видя, как его брови поднялись в удивлении, я испытала это чувство. Было непросто предположить что-то, чего такой мастер интриг как он, ещё не обдумал.
- Интересно, - сказал он наконец. - Я недооценил тебя, Роза. Блестящее заключение.

- Ну... вообще-то, оно не совсем мое.

Виктор с нетерпением ждал. Даже Роберт вышел из оцепенения и сосредоточил свое внимание на мне. Было жутко.

- Татьяны. То есть, не ее заключение. Она прямо сказала... ну, то есть, оставленная для меня записка. - Почему я перед ними двух слов связать не могу? По крайней мере, я снова удивила Виктора.

-Татьяна Ивашкова оставила тебе записку с тайной информацией? Зачем?

Я прикусила губу и сосредоточила свое внимание на одной из картин. На ней была изображена элегантная моройка с нефритовыми глазами, присущими большинству Дашковых и Драгомиров. Может, Роберт создал этот сон в каком-нибудь особняке Дашковых, где они бывали в детстве. Из-за движения на периферии я тут же развернулась к братьям.

Виктор встал и сделал несколько шагов в моем направлении, излучая любопытство и хитрость.
- Тут есть еще что-то. Что еще она тебе рассказала? Она знала, что ей грозит опасность. Знала, что закон - часть этого... но это не все, так ведь?

Я молчала, но у меня начала формироваться бредовая идея. Я всерьез размышляла о том, может ли Виктор мне помочь. Конечно, если вспомнить прошлое, то это не было такой уж бредовой идеей, учитывая, что я уже вызволила его из тюрьмы, чтобы получить помощь.

- Татьяна сказала...
Должна ли я рассказать? Выдать секрет, который даже Лисса не знает? Если Виктору станет известно, что есть еще один Драгомир, то он может может использовать это в своих целях. Каким образом? Я точно не знала, но уже давно научилась ждать от него подвоха. И все же...

Виктор знал множество моройских секретов. Хотелось бы взглянуть, как они с Эйбом будут тягаться в остроумии. И я не сомневалась, что многие тайные познания Виктора касаются Драгомиров и Дашковых. Я сглотнула.
- Татьяна сказала, что есть еще один Драгомир. Что у отца Лиссы был роман и что если я смогу найти этого ребенка, кем бы он ни был, это даст Лиссе влияние в Совете.

Когда Виктор с Робертом потрясенно уставились друг на друга, я поняла, что мой план не сработал. Виктор не собирался раскрывать свои карты. Здесь только я делилась информацией. Черт, черт, черт.

Он снова обратил на меня внимание. Его раздирало любопытство.
- Значит, Эрик Драгомир оказался не таким уж святошей, каким хотел казаться.

Я сжала кулаки.
- Не смей оскорблять ее отца.

- И не думал. Мне очень нравился Эрик. Но да... если это - верно, тогда Татьяна права. Формально у Василисы есть поддержка семьи, и ее либеральные взгляды определенно вызовут разногласия в Совете, который, кажется, никогда не изменит свои обычаи. - Он хихикнул. - О да, я уже вижу, что это многих расстроит... включая убийцу, хотевшего подчинить дампиров. Я догадываюсь, что он или она не захотят, чтобы об этом стало известно.

- Кое-кто уже пытался избавиться от записей, связывающих отца Лиссы с его любовницей.
Я снова сболтнула лишнее и ненавидела себя за это.

Больше я не собиралась сливать братьям информацию, и вести себя так, будто мы заодно.

- Дай-ка угадаю, - сказал Виктор. - Именно это ты и собираешься сделать, да? Найти Драгомировского ублюдка.

- Не смей...

- Это всего лишь выражение, - перебил он. - Если я знаю вас двоих, а я уверен, что знаю, то сейчас Василиса, находясь при Дворе, отчаянно пытается восстановить твою репутацию, в то время как ты с Беликовым участвуешь в сексуально-окрашенной авантюре по поиску ее брата или сестры.

- Ты ничего о нас не знаешь! - огрызнулась я.
Сексуально-окрашенной, скажет ведь.

Он пожал плечами.
- Да у тебя все на лице написано. И правда же, это не плохая идея. Не блестящая, но и не плохая. Дай семье Драгомиров кворум и ты получишь голос, выступающий на Совете в твоих интересах. Я так понимаю, у тебя нет никаких зацепок?

- Мы работаем над этим, - уклончиво ответила я.

Виктор посмотрел на Роберта. Я знала, что у этих двоих не было никакой психической связи, но по тому, как они обменивались взглядами, у меня сложилось чувство, что они оба думали об одном и том же и совещались друг с другом. В конце концов, Виктор кивнул и повернулся ко мне.

- Что ж, очень хорошо. Мы поможем тебе.
Он говорил так, будто бы неохотно согласился оказать мне большую услугу.

- Нам не нужна ваша помощь!

- Конечно, нужна. Это не твоя весовая категория, Роза. Тебя занесло в сети мерзкой, грязной политики - это то, в чем у тебя нет опыта. Нет ничего позорного в том, что ты не разбираешься в этом, так же, как мне не стыдно признать свою несостоятельность в абсурдной, плохо спланированной кулачной драке, где ты бы определённо взяла верх.

Еще один сомнительный комплемент.
- У нас все отлично. Нам помогает Алхимик.
Что, съел? Это покажет ему кто в какой весовой категории. К моей чести, он действительно выглядел слегка впечатленным. Самую малость.

- Лучше, чем я ожидал. Ваш Алхимик уже определил местонахождение или нашел какую-то зацепку?

- Она работает над этим, - повторила я.

Он расстроенно вздохнул.
- Нам понадобится какое-то время, не так ли? И для Василисы, чтобы вести при Дворе расследование, и для тебя, чтобы выследить этого ребенка.

- Это ты ведешь себя так, будто все знаешь, - отметила я. - Я думала, ты знаешь об этом что-нибудь.

- К моему огорчению, нет, - Виктор не выглядел на самом деле огорченным. - Но если мы найдем какую-нибудь нить, уверяю тебя, я приложу все усилия, чтобы распутать её.
Он подошел к своему брату и успокаивающе похлопал его по руке. Роберт с обожанием уставился на него.
- Мы вскоре навестим тебя. Сообщи нам, когда узнаешь что-нибудь полезное и мы встретимся с тобой.

Мои глаза расширились.
- Ты не сделаешь ничего... - я засомневалась. Я позволила Виктору сбежать в Лас Вегасе. А сейчас он сам предлагал присоединиться ко мне. Возможно, я могла бы исправить ту ошибку и привести в исполнение свою давнюю угрозу. И я поспешно попыталась скрыть эту маленькую оговорку. - Откуда я могу знать, что тебе можно доверять?

-Ты не можешь, - прямо сказал он. - Тебе придется принять на веру, что враг твоего врага - твой друг.

- Всегда ненавидела это выражение. Ты всегда будешь моим врагом.

Я была немного удивлена, когда Роберт внезапно ожил. Он сердито посмотрел на меня и выступил вперед.
-Мой брат хороший человек, поцелованная тьмой! Если ты причинишь ему вред... если причинишь ему вред, ты заплатишь! И в следующий раз ты не вернёшься. Мир мертвых не отпустит тебя во второй раз.

Я прекрасно понимала, что не стоит воспринимать угрозы сумасшедшего человека всерьез, но от его последних слов у меня мороз пробежал по коже.
- Твой братец психо...

- Довольно, довольно. - Виктор снова успокаивающе похлопал Роберта по руке. Все еще хмурясь на меня, младший брат Дашкова отступил, но, готова биться об заклад, что невидимая стена вернулась на место.
- Это не приведет ни к чему хорошему. Мы теряем время, которого у нас и так немного. Нам нужно больше. Теперь выборы монарха могут начаться со дня на день и у убийцы Татьяны может оказаться преимущество в исполнении своего тайного плана, если таковой действительно существовал. Мы должны притормозить выборы - не только для того, чтобы помешать убийце, но и затем, чтобы дать нам всем время выполнить наши задачи.

Я начала уставать от всего этого.
- Да? И как, по-твоему, мы это сделаем?

- Выдвинув Василису в кандидаты на пост королевы, - улыбнулся Виктор.

Видя, что мы имеем дело с Виктором Дашковым, мне, по правде говоря, не следовало удивляться ничему из того, что он сказал. То, что он постоянно застигал меня врасплох, было лишним подтверждением степени его ненормальности.

- Это, - заявила я, - невозможно.

- Не совсем, - ответил он.

Я раздраженно развела руки.
- Ты что, вообще не слушал, о чем мы сейчас говорили? Весь смысл заключается в том, чтобы дать Лиссе возможность в полной мере обладать правами своей семьи. Она даже голосовать не может! Как она может претендовать на пост королевы?

- Вообще-то, по закону - может. Согласно прописанной политике выдвижения кандидатуры, один человек от каждой королевской семьи может претендовать на пост монарха. Вот и все, что сказано. Один человек от каждой линии может претендовать. Тут не упоминается о том, сколько человек должно быть в ее семье, как это сделано в законе о праве голоса на Совете. Ее кандидатуру должны утвердить три человека - но не говорится, из какой семьи они должны быть.

Виктор говорил так педантично и четко, как будто читал вслух законодательный кодекс. Мне стало интересно, знает ли он наизусть все законы. Я предположила, что если ты строишь свою карьеру, преступая законы, ничего удивительного, что они отскакивают у тебя от зубов.

- Те, кто писали этот закон, вероятно, предполагали, что кандидаты будут иметь членов семьи. Они просто не потрудились обстоятельно это разъяснить. Вот, что скажут люди, если Лисса будет баллотироваться. Они будут настаивать на этом.

- Они могут настаивать на чем угодно. Те, кто препятствует ей получить место в Совете, основывают свой отказ на одном пункте в сводах закона, который упоминает другого члена семьи. Если это их аргумент, что каждая мелкая деталь должна учитываться, то они должны будут поступить так же и с законом о выборах - который, как я уже сказал, не упоминает семейную поддержку. Вот, в чём прелесть этой лазейки. Ее оппоненты не могут одновременно и отрицать свои доводы и настаивать на них . - И губы Виктора изогнулись в крайне самоуверенной улыбке. - Уверяю тебя, в формулировке закона нет абсолютно ничего, что мешает ей это сделать.

- А что насчет ее возраста? - заметила я. - Принцы и принцессы, которые баллотируются, обычно постарше будут. Этот титул переходил к самому старшему члену семьи, и по традиции это и был человек, который баллотировался на пост короля или королевы. Семья могла решить выдвинуть кого-то более подходящего, но даже тогда - по моим сведениям - это был кто-то старше и опытней.

- Единственное возрастное ограничение - совершеннолетие, - сказал Виктор. - Ей восемнадцать. Она имеет право. Другие семьи имеют больше возможностей выбора, поэтому естественно, они изберут того, кто кажется им более опытным. В случае Драгомиров? Что ж, тут без вариантов, так ведь? Кроме того, молодые монархи не начинают своего правления без предшествующей подготовки. Была одна очень известная королева - Александра - которая была не намного старше Василисы. Очень всеми любимая, очень выдающаяся. Её изваяние находится рядом с церковью при Дворе.

Я неловко повела плечами.
- Вообще-то... её, эм, больше там нет. Она вроде как взорвалась.

Виктор просто уставился на меня. Он, очевидно, слышал о моем побеге, но не обо всех его деталях.

- Это неважно, - торопливо сказала я, ощущая вину за то, что являлась косвенно ответственной за взрыв известной королевы. - Вся эта идея с участием Лиссы просто нелепа.

- И ты будешь не единственной, кто так подумает, - сказал Виктор. - Они будут доказывать, будут спорить. В конце концов, закон восторжествует. Они вынуждены будут позволить ей баллотироваться. Она должна будет пройти проверку и, вероятно, она ее пройдет. Затем, когда настанет время голосования, законы, регулирующие данную процедуру коснуться члена семьи, который должен оказать поддержку своим голосом.

У меня начинала кружиться голова. Я чувствовала себя морально истощенной, слушая обо всех этих формальностях и лазейках в законах.

- Просто скажи уже понятным языком, - приказала я.

- Когда придет время голосования, ее к нему не допустят. У нее нет семьи, которая должна выполнить свою роль на самих выборах. Иными словами, по закону она может выдвинуть свою кандидатуру и пройти испытания. Но люди не смогут за нее голосовать, поскольку у нее нет семьи.

- Это... идиотизм.

- Согласен.
Он замолчал. Думаю, никто из нас не ожидал придти к общему мнению.

- Лиссе не понравится эта идея. Ни за что на свете она не согласится стать королевой.

- Ты что, вообще ничего не поняла? - воскликнул Виктор. - Она не будет королевой. Она не сможет. Это плохо написанный закон для ситуации, которую никто не предвидел. Путаница. И он настолько застопорит выборы, что у нас появится время найти родственника Василисы и узнать, кто на самом деле убил Татьяну.

-Эй! Я же говорила тебе. Нет никаких "нас". Я не собираюсь...

Виктор и Роберт переглянулись.

- Выдвинь кандидатуру Василисы, - резко сказал Виктор. - Мы скоро свяжемся и договоримся, где встретимся для поисков Драгомира.

- Это не...

Я проснулась.

Мне тут же захотелось выругаться, но, вспомнив, где нахожусь, сдержалась. Я различила в углу силуэт Дмитрия, настороженного и внимательного, и не хотела давать ему знать, что проснулась. Закрыв глаза, я легла поудобнее в надежде, что настоящий сон вытеснит из головы братьев Дашковых и их нелепые замыслы. Лисса, претендующая на трон? Полный бред. И все же... не намного бредовее большинства моих поступков.

Отбросив эти мысли, я позволила телу расслабиться и почувствовала, как настоящий сон начал принимать меня в свои объятия. Ключевое слово "начал". Потому что внезапно я почувствовала, как вокруг меня материализуется другой сон с участием пользователя духа.

Видно, та еще будет ночка.

Переведено на сайте www.notabenoid.com
http://notabenoid.com/book/13152/

Переводчики: Bewitched, sienn, Vitteria, Pod_snezhnik, Yana383, 18061987, katenokZP