ГЛАВА 1

Не люблю клетки.

Мне даже не нравятся походы в Зоопарки. Когда я впервые оказалась в одном из них, у меня чуть не случился приступ клаустрофобии от вида этих несчастных животных. Я и представить себе не могла, как какое-либо существо может жить в таких условиях. Иногда во мне даже просыпалась искорка сострадания к преступникам, осуждённым на жизнь в камере. И, естественно, я никогда не предполагала, что могу сама оказаться на их месте.

Но в последнее время жизнь, кажется, подкидывала мне довольно много неожиданностей, поэтому я сейчас была здесь, взаперти.

- Эй! - Воскликнула я, вцепившись в стальные прутья, отгораживающие меня от всего мира. - Как долго я пробуду здесь? Когда меня будут судить? Меня нельзя держать в этой темнице вечно!

Ладно, это была не совсем темница, не в смысле темноты и ржавых цепей. Я была в маленькой камере с простыми стенами, простым полом, и, ну. .. всем простым. Чистой. Стерильной. Холодной. Это было на самом деле более удручающим, чем любая затхлая темница, которую только можно представить. Тюремные решетки в дверях ощущались прохладными по сравнению с моей кожей, жесткими и неподатливыми. Флюоресцентное освещение придавало металлу блеск, таким образом, все казалось почти слишком ободряющим как для заточения. Я могла видеть плечо человека, неподвижно стоящего с одной стороны от входа в камеру, и знала, что, вероятно, в коридоре вне поля моего зрения было еще четыре стража. Я также знала, что никто из них не собирается мне отвечать, но это не помешало постоянно требовать от них ответа мне в течение последних двух дней.

Ответом стала привычная тишина, я вздохнула и откинулась на койке в углу камеры. Как и все остальное в моем новом доме, койка была бесцветная и прочная. Да уж. Я на самом деле начала хотеть оказаться в настоящей темнице. По крайней мере, с крысами и паутиной мне хоть было бы за чем понаблюдать. Я посмотрела вверх и тут же оказалась дезориентированной тем ощущением, которое всегда настигало меня здесь - казалось, будто потолок и стены сжимаются вокруг меня. Будто я не смогу дышать. Будто стены камеры будут надвигаться на меня, пока совсем не останется места, выталкивая весь воздух...

Я резко села, ахнув. "Не смотри на потолок и стены, Роза", - приказала я себе. Вместо этого я уставилась вниз, на свои сжатые руки, и пыталась представить, как попала в эту передрягу.

Очевидный ответ лежал на поверхности: кто-то подставил меня, обвинив в преступлении, которого я не совершала. И оно было не просто в мелком правонарушением. А особо жестоком убийством. У них хватило наглости обвинить меня в тяжелейшем преступлении, которое только мог совершить дампир или морой. Да, нельзя сказать, что раньше я не убивала. Убивала. И неоднократно преступала закон. Тем не менее, хладнокровное убийство было не в моем стиле. В особенности, убийство королевы.

Это правда, что Королева Татьяна не была мне подругой. Она была хладнокровным, расчетливым правителем Мороев - живых, использующих магию вампиров, которые не убивали своих жертв из-за крови. У нас с Татьяной были сложные отношения по многим причинам. Одной из них было то, что я встречаюсь с ее великолепным внучатым племянником, Адрианом. Другой было мое неодобрение ее политики в борьбе со стригоями - злыми, немёртвыми вампирами, которые нападают на всех нас. Татьяна множество раз обманывала меня, но я никогда не хотела ее смерти. Однако, очевидно, кто-то другой хотел, и они оставили ведущий прямо ко мне след из доказательств, наихудшим из которых были мои отпечатки по всему серебряному колу - орудию убийства Татьяны. Конечно, это был мой кол, поэтому естественно, что на нем были мои отпечатки. Никто, казалось, не считал это существенным.

Я снова вздохнула и вытащила из кармана крохотный смятый клочок бумаги. Единственное мое чтиво. Я сжала его в руке, мне не нужно было смотреть на слова. Я уже давно их запомнила. Содержание записки заставило меня задаться вопросом, что же я знала о Татьяне. Оно заставило меня задуматься о многом.

Разочарованная окружающей меня обстановкой, я ускользнула в мир моей лучшей подруги Лиссы. Лисса была мороем, и между нами существовала связь, которая позволяла мне проникать в её разум и смотреть вокруг её глазами. Каждый морой владеет какой-либо магической стихией. Лиссе подвластен дух - элемент, связанный с ментальными и целительными способностями. Это - большая редкость среди мороев, которые обычно используют более вещественные элементы; мы и сами не до конца могли понять особенности этой стихии - они были просто невероятными. Она использовала Дух несколько лет назад, чтобы вернуть меня к жизни, из-за чего и возникла наша связь.

Когда я находилась в её разуме, я освобождалась из своей клетки, но это мало способствовало решению моей проблемы. Когда Лисса узнала, что все улики указывают на меня, она изо всех сил старалась доказать мою невиновность. Мой кол, который был использован для убийства, был всего лишь началом. Мои враги поспешили напомнить всем о моей ненависти к королеве, а ещё они нашли свидетеля, который дал показания о моём местонахождении во время убийства. Это свидетельство оставило меня без алиби. Совет решил, что этих доказательств было достаточно для того, чтобы привлечь меня к полноценному судебному процессу, на котором мне вынесут окончательный приговор.

Лисса отчаянно пыталась привлечь внимание людей и убедить их в том, что меня подставили. Однако, ей не удавалось найти тех, кто бы слушал, потому что весь Королевский Двор Мороев был поглощен тщательной подготовкой похорон Татьяны. Смерть монарха была большим событием. Морои и Дампиры - наполовину вампиры, как я - прибывали со всего мира, чтобы посмотреть спектакль. Еда, цветы, декорации, даже музыканты... Полный комплект. Если бы Татьяна вышла замуж, сомневаюсь, что событие было бы столь искусно продумано. С такой активностью и шумихой, теперь никому не было до меня дела. Поскольку большинство людей было обеспокоено, меня благополучно упрятали, чтобы я не смогла снова убить. Убийца Татьяны был найден. Справедливость восторжествовала. Дело было закрыто.

Прежде чем я получила четкую картинку того, что окружало Лиссу, сумятица в тюрьме выдернула меня обратно в свой разум. Кто-то вошел внутрь и говорил с охранниками, прося встречи со мной. Это был первый мой посетитель за несколько дней. Мое сердце застучало сильнее, и я подскочила к решетке, надеясь, что это был кто-то, кто скажет мне, что это все было ужасной ошибкой.

Мой посетитель оказался не совсем тем, кого я ждала.

- Старик, - устало произнесла я. - Что ты здесь делаешь?

Эйб Мазур предстал передо мной. Как всегда, он привлекал внимание своей оригинальностью. Была середина лета - жаркого и влажного, так как мы были посреди сельской Пенсильвании - но это не помешало ему одеть полный костюм. Он был кричащим, идеально скроенным и дополненным блестящим шелковым галстуком фиолетового цвета и соответствующим шарфом, что казалось просто излишним. Золотые украшения блеснули на его тёмной коже, и он выглядел так, будто недавно подстриг свою короткую бородку. Эйб был мороем, хотя и не королевского происхождения, и он обладал достаточным влиянием, чтобы с ним считались.

А ещё ему случилось оказаться моим папашей.

- Я твой адвокат, - ободряюще сказал он. - Естественно, я здесь, чтобы дать тебе юридическую консультацию.

- Ты не адвокат, - напомнила я ему. - И твой последний совет не так уж и помог.
Имелась в виду я. Эйб, несмотря на полное отсутствие юридического образования, защищал меня на слушании по моему делу. Очевидно, поскольку меня заперли и должно было последовать судебное разбирательство, результаты не были столь замечательными. Но, оставшись наедине с собой, я поняла, что в чем-то он был прав. Ни один адвокат, неважно насколько хороший, не смог бы спасти меня на слушании. Я должна была отдать ему должное за то, что он брался за проигрышное дело, хотя, учитывая наши поверхностные отношения, я все еще не была уверена в его мотивации. Наиболее вероятным было то, что он не доверял людям королевских кровей и чувствовал отеческие обязательства. Именно в таком порядке.

- Мое выступление было великолепным, - возразил он. - В то время как твоя убедительная речь "если бы я была убийцей" нисколько нам не помогла. Поселить этот образ в головы судей было не самой разумной идеей с твоей стороны.

Я проигнорировала колкое замечание и скрестила руки на груди.
- Так что ты здесь делаешь? Я знаю, это не просто отеческий визит. Ты никогда ничего не делаешь без причины.

- Естественно. Зачем делать что-то, не имея на то причину?

- Не уходи от ответа.

Он моргнул. - Не стоит завидовать. Если ты будешь упорно работать и приложишь все свои умственные способности, то сможешь когда-нибудь унаследовать моё блестящее логическое мышление.

- Эйб, - предупредила я. - Ближе к делу.

- Хорошо, хорошо, - сказал он. - Я пришел сказать тебе, что суд над тобой может состояться уже вскоре.

- Ч-что? Это замечательные новости! - По крайней мере, я так думала. Выражение его лица говорило об обратном. Последнее, что я слышала - мое разбирательство может затянуться на месяцы. Одна мысль об этом - о моем присутствии в этой клетке в течении такого долгого срока - снова заставила меня почувствовать приступ клаустрофобии.

- Роза, пойми, что суд будет почти таким же, как слушание. Те же улики и вердикт "виновна".

- Да, но должно же быть что-то, что мы можем сделать до суда, верно? Найти доказательства, чтобы обелить мое имя? - Внезапно, у меня появилась догадка, в чем собственно была проблема. - Когда ты сказал "продвинулось", о каких сроках ты говорил?

- В идеале, они хотели сделать все после коронации нового короля или королевы. Знаешь, как продолжение коронационных торжеств.

Его тон был легкомысленным, но поскольку я видела его мрачный взгляд, то уловила весь смысл. Числа загремели в моей голове.
- Похороны на этой неделе, и выборы сразу после... Ты хочешь сказать, что я могу попасть на скамью подсудимых и быть осужденной через, сколько, практически две недели?

Эйб кивнул.

Я снова бросилась в сторону решеток, сердце колотилось в груди. - Две недели? Ты серьезно?

Когда он сказал, что разбирательство продвинулось, я полагала, что оно будет через месяц. Достаточно времени, чтобы найти новые доказательства. Как я должна с этим справиться? Неясно. Теперь, время убегало от меня. Двух недель было недостаточно, особенно с такой активностью при Дворе. Мгновение назад я возмущалась, что отведённый мне срок слишком долог. Теперь же, времени у меня было слишком мало, и ответ на мой следующий вопрос может усугубить все еще больше.

- Как скоро? - Спросила я, пытаясь справиться с дрожью в голосе. - Как скоро после вынесения приговора они... приведут его в исполнение?

Я по-прежнему не знала полного перечня качеств, которые я унаследовала от Эйба, но, кажется, у нас точно была одна общая черта - невозмутимая способность подносить плохие новости.

- Скорее всего, незамедлительно.

- Незамедлительно. Я отступила, присев на койку, и затем почувствовала новый прилив адреналина. - Незамедлительно? Значит. Две недели. Через две недели, я могу... умереть.

Так как это было тем - тем, что каждое мгновение нависало у меня над головой - стало ясно, что кто-то предоставил достаточно доказательств, чтобы подставить меня. Люди, которые убивают королев, не попадали в тюрьму. Их казнили. Мало преступлений среди Мороев и Дампиров получали эту меру наказания. Мы старались быть цивилизованными в своем правосудие, показывая тем самым, что мы были лучше, чем кровожадные Стригои. Но определенные преступления, в глазах закона, заслуживали смерти. Определенные люди также заслуживали этого, скажем, например, убийцы-изменники. Когда все последствия будущего упали на меня, я почувствовала, что дрожу, и слезы были в опасной близости от того, чтобы брызнуть из глаз.

- Это неправильно! - Сказала я Эйбу. - Это неправильно, и ты это знаешь!

- Не важно, что я думаю, - спокойно сказал он. - Я всего лишь констатирую факты.

- Две недели, - повторила я. - Что мы можем сделать за две недели? Я имею ввиду... У тебя же есть какие-то идеи, верно? Или... или... ты можешь найти что-то к тому времени? Это твоя специализация. Я говорила бессвязно и знала, что звучала истерично и отчаянно. Конечно, так оно и было было, потому что я чувствовала себя отчаянно и истерично.

- Будет сложно добиться многого, - объяснил он. - Двор занят похоронами и выборами. Всюду беспорядок, что и хорошо и плохо.

Я знала обо всех приготовлениях, наблюдая за Лиссой. Видела, что хаос уже надвигается. Найти какие-то улики в этой путанице будет не просто сложно. А почти невозможно.

Две недели. Две недели, и я могу попрощаться с жизнью.

- Я не могу, - сказала я Эйбу, мой голос сорвался. - Я не... собираюсь умереть так.

- О? - Он приподнял брови. - Ты знаешь, как тебе суждено умереть?

- В битве. - Одна слезинка попыталась выкатиться из глаза, и я поспешно вытерла ее. Я всегда жила с четким видением своей жизни. Я не хотела, чтобы оно пошатнулось, не сейчас, когда это больше всего имело значение. - В бою. Защищая тех, кого я люблю. А не... не из-за какой-то запланированной казни.

- Это тоже своего рода борьба, - размышлял он. - Только не физическая. Две недели - все еще две недели. Плохо ли это? Да. Но лучше, чем одна. И нет ничего невозможного. Может, появятся новые улики. Просто подожди и увидишь.

- Я ненавижу ждать. Эта комната... такая маленькая. Я задыхаюсь. Она убьет меня раньше, чем палач.

- Я очень в этом сомневаюсь. Выражение лица Эйба все еще было холодным, без какого-либо признака симпатии. Грубая любовь. - Ты бесстрашно боролась с группой стригоев, и все же ты не можешь справиться с маленькой комнатой?

- Дело не только в этом! Теперь мне придется ждать в этой дыре, зная, что часы ведут обратный отсчёт, и что остановить их практически невозможно.

- Иногда самым сложным испытанием на прочность являются ситуации, которые не кажутся очевидно опасными. Иногда, выживание - самое тяжелое из всех.

- О. Нет. Нет. Я отошла прочь, вышагивая маленькими кругами. - Не начинай с этим благородным дерьмом. Ты говоришь как Дмитрий, когда он глубокомысленно учил меня жизни.

- Он пережил такую ситуацию.И с другими он тоже справляется.

Дмитрий.

Прежде, чем ответить, я сделала глубокий вдох, успокаиваясь. До всей этой неразберихи с убийством, Дмитрий был самой большой сложностью в моей жизни. Год назад, что кажется вечностью, он был моим наставником, тренировавшим меня, чтобы я стала стражем, защищающим мороев. Он сделал свое дело, и даже больше. Мы влюбились друг в друга, что было непозволительно. Мы делали, что могли, и даже нашли способ быть вместе. Эта надежда исчезла, когда он был обращен в стригоя. Что было для меня ожившим кошмаром. Позже, чудом, в возможность которого никто не верил, Лисса, используя дух, обратила его обратно в дампира. Но ничего не стало как прежде, до атаки стригоев.

Я взглянула на Эйба:
- Дмитрий пережил это, но был ужасно подавлен! Он до сих пор подавлен. Во всех отношениях.

Все злодеяния, совершенные им, пока он был стригоем, преследовали Дмитрия. Он не мог простить себя и твердил, что теперь никого не может любить. То, что я начала встречаться с Адрианом, не облегчало положение. После череды неудачных попыток, я смирилась с тем, что между нами все кончено. Я двинулась дальше, надеясь, что теперь с Адрианом может что-то получиться.

- Верно, - сухо сказал Эйб. - Он подавлен, зато ты - воплощение счастья и радости.

Я вздохнула:
- Иногда разговаривать с тобой - все равно, что с самой собой: это чертовски раздражает. Есть еще что-то, ради чего ты сюда пришел? Кроме того, чтобы поделиться ужасными новостями? В неведении мне бы жилось счастливее.

Моя смерть не будет такой. Я не буду просто сидеть в ожидании своего конца. Моя смерть не будет датой, отмеченной в календаре карандашом.

- Просто хотел увидеть тебя, - пожал плечами он. - И где тебя держат.

Да, отчасти я верила ему. Взгляд Эйба постоянно возвращался ко мне, пока мы говорили; то, что его внимание было сосредоточено на мне, даже не обсуждается. В нашем трёпе не было ничего такого, что могло бы заинтересовать моих стражей. Но слишком часто я замечала, как Эйб стрелял глазами по сторонам, оценивая коридор, мою камеру и всё, что могло бы заинтересовать его. Эйб не просто так заработал своё прозвище "Змей". Он всегда расчётлив, постоянно ищет выгоду. Кажется, моя тяга к сумасшедшим авантюрам - это семейное.

- Еще хотел помочь тебе скоротать время. - Он улыбнулся и, вытащив из-за пазухи парочку журналов и книгу, протянул их мне между прутьев решетки. - Может, станет полегче.

Я сомневалась, что развлечение сделает двухнедельный обратный отсчет до смерти более выносимым. Журналы с модной одеждой и прическами. Книга "Граф Монте Кристо". Мне нужно было пошутить, нужно было сделать хоть что-нибудь, чтобы все это было менее реальным.

- Я видела фильм. Твой тонкий символизм на самом деле не такой уж и тонкий. Разве что ты спрятал в ней напильник.

- Книга всегда лучше фильма. - Он начал отворачиваться. - Может, в следующий раз мы поговорим о литературе.

- Погоди. - Я бросила чтиво на кровать. - Пока ты не ушел... во всей этой неразберихе никто не ищет настоящего убийцу. - Когда Эйб не ответил, я бросила на него резкий взгляд. - Ты веришь, что я этого не делала, так?
Насколько мне было известно, он считал меня виновной и просто пытался помочь. Вполне в его стиле.

- Я верю, что моя дочурка способна на убийство, - наконец сказал он. - Но не на это.

- Тогда кто это сделал?

- Это, - уходя, сказал он, - то, над чем я работаю.

- Но ты только что сказал, что у нас нет времени! Эйб! - Я не хотела, чтобы он уходил. Не хотела оставаться наедине со своим страхом. - С этим ничего нельзя поделать!

- Просто помни, что я сказал в зале суда, - бросил он через плечо.

Он исчез из моего поля зрения, и я села на кровать, думая о том дне в суде. В конце слушания он довольно уверенно заявил, что меня не казнят. И даже на суд не отправят. Эйб Мазур не из тех, кто дает невыполнимые обещания, но я начинала думать, что даже у его возможностей есть пределы, особенно учитывая, что наше расписание подкорректировали.

Я снова достала скомканный клочок бумаги и развернула его. Он тоже из зала суда, тайно передан Эмброузом - слугой и любовником Татьяны.

Роза,

Если ты это читаешь, значит случилось что-то ужасное. Скорее всего, ты меня ненавидишь, и я тебя не виню. Я лишь прошу, чтобы ты поверила, что Декрет о возрасте для твоего народа лучше, чем то, что планировали другие. Есть морои, которые хотят заставить служить всех дампиров, хотят они того или нет, используя принуждение. Декрет о возрасте замедлит это движение.

Я сообщаю тебе о тайне, которой ты должна распорядиться правильно, и посвятить в нее как можно меньше людей. Василисе необходимо место в Совете, и это осуществимо. Она не последняя из Драгомиров. Жив другой, незаконнорожденный ребенок Эрика Драгомира. Я больше ничего не знаю, но если ты его найдешь, то предоставишь Василисе власть, которую она заслуживает. Несмотря на твои проступки и взрывной темперамент, ты единственная, кому я могу поручить это задание. Не трать времени зря.

Татьяна Ивашкова

Слова не изменились после той сотни раз, что я их прочла, так же, как и возникшие вопросы. Настоящая ли это записка? Действительно ли Татьяна написала ее? Неужели она вопреки своему на вид враждебному отношению доверила мне такую опасную тайну. Мороями правили двенадцать королевских семей, но с таким же успехом их могло быть и одиннадцать, учитывая все намерения и цели. Лисса была последним представителем своего рода, и согласно закону, без еще одного Драгомира у нее нет права занимать место в Совете и голосовать. Уже было принято несколько бредовых законов, и, если верить записке, их будет больше. Лисса могла бороться с этими законами...и кому-то это не понравится, кому-то, кто уже продемонстрировал готовность убивать.

Ещё один из рода Драгомиров.

Еще один из рода Драгомиров означает, что у Лиссы появится право голоса. Еще один голос в Совете может изменить многое. Изменить мир мороев. Мой мир - ну, например, буду я признана виновной, или же нет. И определенно, это может изменить мир Лиссы. Все это время, она думала, что осталась одна. А теперь... Я тревожно задавалась вопросом, будет ли она рада новому родственнику. Я спокойно относилась к тому, что мой отец - негодяй, но Лисса всегда возводила своего на пьедестал, видя в нем только лучшее. Эти новости будут для нее ударом, и, хотя меня всю жизнь тренировали защищать ее от физической опасности, я начинала думать, что есть еще многое, от чего ее также следует оберегать.

Но прежде всего мне нужна правда. Я должна знать, действительно ли эта записка от Татьяны. Я была абсолютно уверена, что смогу это узнать, но мне придется сделать то, что я ненавидела.

Почему бы и нет? Не похоже, что у меня есть выбор, чем еще заняться.

Встав с кровати, я повернулась спиной к решетке и уставилась на голую стену, используя ее как фокусную точку. Собравшись с силами, помня, что сильна достаточно, чтобы держать все под контролем, я убрала преграду, которую всегда подсознательно возводила вокруг своего разума. От меня исходило огромное давление, будто воздух выходил из баллона.

И вдруг я оказалась окружённой призраками.

Переведено на сайте www.notabenoid.com
http://notabenoid.com/book/13152/

Переводчики: 18061987, Bewitched, katenokZP, Pod_snezhnik, Zapretnaya, milli

Под редакцией 18061987