Не так Светка представляла себе взрослую дискотеку… Кто мог подумать, что «взрослые» в основном не танцуют, а собираются полупьяной многоголосой толпой на порожках клуба.

Едва они с Наташкой свернули с аллеи, их глазам предстало белоснежное здание клуба. Дверь была распахнута настежь и оттуда доносилась популярная в то лето песенка.

На высоких ступенях клуба толпилась гогочущая молодежь. Народ разделился на несколько компаний. Справа от двери, у бетонного парапета стояли парни постарше. Светка бы, встретив их на улице, обратилась к ним «дяденьки»… Хотя, нет! Обратилась??? Да она бы их испуганно обошла за километр стороной. Мягко говоря, это совсем не тот контингент, к которому можно без страха подойти и спросить, например: «А как пройти в библиотеку?»… На широком парапете рядом с ними была расстелена газета, а на ней бесформенными кучками громоздилось нарезанное сало, котлеты, огурцы и крупные ломти хлеба. Рядом стояло 10-литрованное оцинкованное ведро, один невысокий граненый стакан и бутылка без этикетки, наполненная на треть какой-то мутновато-желтоватой, но в целом довольно прозрачной жидкостью. Самогонка, решила про себя Светка. Ее бабушка тоже гнала самогон, хоть и считала это занятие постыдным и старательно скрывала его от соседей. Но в деревне бутылка «беленькой», как называл ее дедушка, – это самая стабильная валюта…

Толпа не вызывала у Светки отвращения, но все же очень хотелось прошмыгнуть мимо как можно более незаметно. Как бы эти «дяденьки» не отреагировали на них с Наташкой, эта реакция заведомо пугала. Не хотелось слышать ни слов типа «целочки-малолеточки», ни призывных улюлюканий, ни предложений присоединиться к их «столу», ни даже испытывать на себе их заинтересованные (или незаинтересованные) взгляды.

Наташка крепко сжала Светкину ладошку, не отрывая взгляда от толпы на пороге клуба.

- Ну что идем?

Светка еще раз глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь в костлявых коленях.

- Идем… Ты видишь кого-нибудь из знакомых?

Наташка поспешно кивнула и указала подбородком на стоявших слева от двери девчонок.

- Да я тут всех знаю… Вон, кстати, девчонки из нашей бригады.

Светка посмотрела в направлении указанном Наташкой.

«Фуф… наши».

Таньку и стоявших рядом с ней девчонок она знала с детства. Двое из них были Наташкиными одноклассницами, а еще одна училась на класс старше.

Светка познакомилась с ними несколько лет назад, когда бабушка привела ее в кружок танцев, организованный в Кругловке.

Кругловским детям в этом отношении очень повезло, так как в далеком 1992 году на волне участившихся случаев переселений городских жителей в деревню, в Кругловку приехала молодая учительница танцев. Сама она была родом из Ростова, но выйдя замуж за красивого и веселого парня из деревни, приняла нелегкое для себя решение переезда на его историческую родину. Сложно было в те годы найти себе место под солнцем. И в деревню возвращались многие, хотя большинство искренне рассчитывало, что это не надолго… На пару лет… пока не устаканится ситуация в стране. Надежда Игоревна тоже верила, что ненадолго их молодая семья дипломированных специалистов задержится в Кругловке. Поживут пару лет на самолично выращенных харчах, потрудятся в местном клубе на благо деревенского подрастающего поколения… а тем временем наладится жизнь в городе, появится достойно оплачиваемая работа, и вернутся они в культурный центр Ростов на Дону.

Но время шло. Теперь уже не слишком юная Наденька преподавала танцы в местном клубе, организовала детский танцевальный ансамбль, ездила с лучшими учениками с концертами по соседним хуторам, а иногда в районные центры Нехаево, Урюпинск и даже в Волгоград… и по-прежнему с завидным постоянством созванивалась с оставшимися в Ростове бывшими однокурсницами. Их рассказы доказывали ей, что то трудное, отчаянное решение 1992 года было для нее единственно верным. Что было бы с ней сейчас, останься она тогда в Ростове? Кем бы она была? Стриптизершей в ночном клубе?

И свыклась Надежда Игоревна со своей судьбой. Съездила на курсы повышения квалификации в Волгоград, а по приезду организовала уже третий по счету детский ансамбль, на этот раз Казачьей пляски. Вообще в середине 90х стала неожиданно популярной идея возрождения Казачества, и молодая учительница танцев вложила свой посильный вклад в это движение.
Светка попала на ее занятия случайно. Рассказала бабушке о том, что ее подружки по утрам посещают танцевальный кружок и поэтому ей не с кем в это время играть, и та недолго думая на следующее утро повела внучку в клуб. Так маленькая Светка погрузилась на все лето в мир танцев. И хоть особых успехов на этом поприще она тогда не достигла, но время проводила неплохо. Там она и познакомилась с Танькой, Анькой и Ленкой, с которыми вскоре у нее сложились довольно дружеские отношения.

А теперь – вот ведь повезло! – не успели они с Наташкой подняться по ступеням клуба, а уже встретили знакомых. Уже не так боязно!

Светка с Наташкой поднялись на крыльцо клуба и подошли к девчонкам.

- Привет!

- О, привет! – Танька повернулась к ним и удивленно улыбнулась. – Светка, ты когда успела приехать? Что-то я не видела тебя.

- Сегодня. И почти прямо с корабля на бал.

Все три девчонки одновременно расхохотались:
- Бал! Это ты про наши танцы что ли?

Светка постаралась непринужденно засмеяться в ответ.

Эти девчонки хоть и были им с Наташкой ровесницами, но и выглядели, и разговаривали совсем как взрослые. Танька с Анькой были довольно крупного телосложения… ну ладно… очень крупного… В общем, их даже можно было назвать толстыми. Это в сочетании с длинными платьями, ярким макияжем и уложенными в ракушку волосами заставляло их выглядеть старше своих четырнадцати лет. Ленка была довольно худенькой по сравнению с ними, но тоже с уже вполне оформившимися женскими округлостями. То есть Светка с Наташкой смотрелись совсем угловатыми подростками рядом с ними.

- Свет, ну ты как всегда в нашей Кругловке показ мод устраиваешь… Москва идет к нам. – Ленка глуповато захихикала. В ее голосе послышалась какая-то издевка. Интересно, что это она…
Наташка, не дав подруге ничего сказать в ответ, дернула ее за руку и потянула ко входу.

- Ну что пойдем? За вход заплатим…

Светка опасливо покосилась сначала на многочисленную компанию, распивающую самогонку справа от двери, а затем и на всех остальных, кто в этот момент собрался на порожках клуба. Кто-то посматривал на нее заинтересованно, кто-то довольно равнодушно, просто мельком отметив появление нового человека, но были и неприязненные взгляды со стороны деревенских девчонок. Впрочем, это Светку мало волновало. Уж к этому-то она была заведомо готова.

- Да, пошли. Девчонки, а вы уже зашли?

- Пока нет… Народу побольше соберется, тогда и зайдем. А то, может сразу в центр пойдем. Вы пойдете?

- Да нет, наверное. Что там делать?

- А ну понятно, бабка комендантский час объявила… - Усмехнулась Танька. Она вообще была самая общительная из всех троих, и волей-неволей этим вызывала симпатию.

Светка подмигнула ей и жизнерадостно улыбнувшись, бросила:

- Ну ничё… Москва не сразу строилась. На танцы отпустила, это уже что-то. – Ну не то чтобы отпустила, пронеслось в голове у Светки. Ее ведь и не спрашивал никто особо, а просто поставили перед фактом, что внучка ее пойдет вечером на танцы. Ну а что? Из Москвы до Урюпинска самостоятельно доехать может, а до танцев еще не доросла? Глупости.

Светка двинулась вслед за Наташкой к двери клуба, но тут ей наперерез, сильно пошатываясь от выпитого алкоголя, кинулся невысокий коренастый мужичок.

- Светлааана! – нараспев протянул он ее имя. – Соседка моя! Птичка-невеличка!

Светка, испуганно таращась на него, отпрянула и оказалась припертой спиной к пилястре. И теперь над ней, дыша перегаром, нависал этот сильно пьяный мужик лет двадцати пяти не меньше.

- Ты что же не узнала меня? Я ж Сашка Гончарук, ну помнишь? Атаман Кругловский.

Светка, пытаясь подавить испуг, повнимательнее присмотрелась к нему. И правда, вроде есть в нем что-то знакомое. Загорелое едва ли не до черноты лицо, русые выгоревшие на солнце короткостриженные волосы с небольшими залысинами на лбу и светлые голубые глаза.

- Ну? Я ж тебя маленькой еще помню. А теперь вона какая выросла. Поди-ка. – Он схватил Светку за руку и несмотря на ее сопротивление потащил к своей компании. – Слышь, мужики! Это Светлана… Можно просто Светка… Хороший человек! – Гончарук дернул футболку у себя на груди и оскалившись провозгласил. – Кто, бля, обидит – порву.

Светка недоверчиво уставилась на него.

- Светланка, ты ж хороший человек?

- Я? – пролепетала девчонка. «Соглашайся, - вопил внутренний голос. – С пьяными нельзя спорить». – Наверное.

- Вооот! – снова протянул Гончарук. – А я хороших людей люблю.

- Эй, Светка хороший человек, глотни-ка с нами стакан за знакомство, - ухмыльнулся высокий черноволосый кудрявый парень.

- Я не пью…

- Бля, Серег, не спаивай юное поколение. Она ж городская, а городские дядюшку Сэма не уважают, - вступился в разговор третий.

- А солдата городская уважить может? - не сдавался черноволосый, наполняя граненую стопку прозрачной слегка желтоватой жидкостью из бутылки. Подхватив с газеты небольшой ломоть хлеба и положив на него кусок сала, он двинулся к Светке.

Светка нерешительно отступила назад, но черноволосый настиг ее в два шага, развязно приобняв за плечи. Девчонка внутренне сжалась.

- Ну так как, хороший человек. Я - Серега, ты - Светлана. За знакомство! – провозгласил он и вставил ей в руку стопку с самогоном. – Уважь солдата.

- Я не пью, - уже чуть более уверенно повторила Светка и попыталась вернуть ему стопку. Не получилось. Черноволосый насмешливо покачал головой, поцокивая языком для пущего эффекта. Светка стала озираться по сторонам в поисках поддержки. Почти все присутствующие внимательно наблюдали за происходящим. Куда же подевалась Наташка? Ах, вон она стоит в дверях клуба! Тоже молча наблюдает, как и все остальные, не делая попытки прийти ей на помощь. Танька? Ну да, вместе с девчонками стоит и посмеивается в сторонке.

Нежданно-негаданно спасение явилось в лице Гончарука, который добродушно улыбаясь, забрал у нее самогонку и скинул руку черноволосого с ее плеча.

- Бля, Серег, сказал же, не тронь Светланку.

Светка, не дожидаясь продолжения, скользнула к двери клуба, и судорожно схватив Наташку за руку, рванула внутрь.

Войдя в клуб, они первым делом оказались в прокуренном предбаннике. Светка невольно поморщилась. Ну, неужели трудно было пройти три метра и покурить на улице? Но она постаралась побыстрее затоптать в себе эти ханжеские мысли и двинулась вслед за подругой к двери, ведущей в танцевальный зал.

У входа, за столом с аппаратурой сидел приветливого вида мужчина лет сорока с седоватой шевелюрой. Наташка протянула ему две тысячи.

- Здрасти, Дядьслав, - попыталась она перекричать музыку. Не слишком успешно. Из колонок надсадно вопил Насыров:

Светка последовала ее примеру и протянула две зажатые в кулачке купюры, мельком взглянув на танц-пол.

Танцы крутили в небольшом фойе клуба с серым истоптанным дощатым полом и четырьмя колоннами, зрительно разделяющими зал на несколько частей: центральную зону, правое и левое крыло. Вдоль стен были расставлены вынесенные из кинозала ряды кресел. Они же громоздились и в закутке справа от входа, позади длинного стола.

Но в остальном... Зал был пуст! Совершенно! На танц-поле не было НИКОГО!

Вовка вышагивал по аллее вдоль главной улицы хутора, стараясь, чтобы его походка со стороны выглядела непринужденной. В целом, это ему удавалось вполне неплохо, несмотря на то, что нервы были напряжены до предела.
Уже были отчетливо слышны слова попсовой песенки, доносившейся из клуба.
Но танцы и тем более их музыкальное сопровождение Вовку сейчас волновали меньше всего.

Обдумав все "за" и "против" он шел мириться с Настей. А точнее сначала просить прощения, а потом, если повезет, то и мириться...

Решение далось нелегко... Хотя, нет, само по себе решение помириться особо трудным не было... Иного он и не мыслил вовсе... С Настей надо помириться! И все! Сложность в другом... как при этом не подкрепить перед пацанами свою репутацию начинающего подкаблучника.

Вряд ли Настя так просто сдастся и едва он подойдет, кинется ему на шею со слезами и воплями "Вова, вернись, я все прощу!". Хотя такой поворот событий его бы вполне устроил...

Как бы подобрать такие слова, чтобы и Настя успокоилась, и он сам при этом остался на коне.

Вот Стас тот молодец! И как ему всегда удается добиться того, чтобы бабы плясали под его дудку?

Даже из той заварушки с Иркой и ее отцом умудрился выйти победителем. И теперь Ирка за ним хвостом ходит и по-собачьи в глаза заглядывает.

Ну Настя – это, конечно, не Ирка... У нее-то выдержки побольше будет. С Ирки что взять? Малолетка, она и есть малолетка. А вот Настя...

Итак, Вовка свернул к клубу с четким намерением помириться с Настей.
Поднимаясь по ступеням клуба, он окинул взглядом собравшихся на крыльце. Народу было полно, но Насти среди них не было. Ну и ладно, куда спешить?

- О! Вован, - вышел ему навстречу Гончарук. Гончарук – пьянь, конечно, но мужик веселый.

- Здорово, Сань! За что пьете?

- Пока ты не пришел, пили за субботу. А теперь за твою победу выпьем. Серег, налей Вовану.

- Так это ж, бля, аж на прошлой неделе было. Пили за нее уже.

- Вован, бля, победить на районных соревнованиях – это тебе не хуем по забору стучать. Не грех еще раз за это выпить. Так что держи стакан.

Вовка криво усмехнулся, взял у Сереги граненую стопку и подошел к бетонному парапету, на котором стояло оцинкованное ведро с водой.

Шумно выдохнув, он залпом осушил стопку. Горло обожгла горькая с легким медовым привкусом жидкость. В груди разлилось успокаивающее тепло. Вовка зачерпнул той же стопкой воды из ведра. Запил.

- Эх, молодежь… - протянул Гончарук. – Закусывай, казачок! Сало йишь!

Вовка громко хохотнул.

- Казаки после первой не закусывают. Так ведь, Сань!

Гончарук пьяно пошатнулся и панибратски обнял Вовку за плечо.

- Хороший ты человек, Вован. Серег, налей вторую казаку.
Вовка передал Сереге стопку и двумя пальцами подцепил с расстеленной на парапете газеты кусок уже сильно подтаявшего сала. Серега вернул ему снова наполненную стопку.

- Ну, казачок, а теперь за погибших в Чечне.

Вовка задумчиво посмотрел Сереге в глаза. Темные, пьяные и затравленные…
Никогда еще ему не удавалось встретить Серегу трезвым после возвращения того из армии. Никогда!

Говорят, что в первую неделю после дембеля парень заперся на летней кухне с ящиком самогона и никого к себе не пускал. Поминал погибших товарищей и себя вместе с ними. А потом вышел, побрился и пошел устраиваться на работу в МТМ.

Не выдержав Серегиного взгляда, Вовка уставился на стопку. Вздохнул.

- За погибших в Чечне, - тихо проговорил он и опрокинул в себя содержимое стопки. В груди снова разлилось приятное тепло. На душе стало как-то спокойно и уверенно. И что он так волновался. Ну Настя… ну пацаны…

- Все ОТДЫХАЕШЬ, Вовик? – раздался за его спиной едкий голос.

Вовка резко обернулся и только сейчас заметил поднявшихся на крыльцо клуба Настю с подругами. Ирка ехидно хихикнула. Вовка перевел на нее уже немного пьяный взгляд и скривился.

- А ты все с малолетками цацкаешься, Настенька.

- Зато не с главными кругловскими колдырями, - отчеканили Настя и двинулась ко входу в клуб.

- Ах, какая фифа! – Бросил ей в след Вовка. Ну и пошла она к черту! - Давно ли такой ханжой стала?